Солёная вода прекрасно удерживала тело на поверхности, не давая утонуть, и ощущение полной расслабленности, подкреплённое ничем не обоснованной уверенностью, что в этом рассоле не водится ничего опасного, способного разделить меня на множество не подлежащих повторной сборке частей ― грело душу.
Небо над головой удивительного сиренево-розового цвета с золотистыми, напоминавшими сахарную вату из далёкого детства облаками усиливало ощущение безмятежности и покоя. Я вяло пошевелила руками и ногами, отталкиваясь от воды и скользя вперёд, в неизвестность. Мысли, чудом задержавшиеся в удивительно лёгкой голове, текли лениво, совсем не напрягая, но почему-то всё равно раздражали краешек никогда не спящего сознания:
«Это точно сволочь Дон отключил в прошлый раз подачу дыхательной смеси в мой шлем. Доказательств пока нет, но кроме марсианского ублюдка никто бы не рискнулся провернуть подобный фокус со вторым помощником капитана».
Я поморщилась, вспоминая самые изощрённые ругательства, услышанные на вечеринке месяц назад от знакомых ребят с «Регула» ― этого старого торгового корыта, годящегося разве что на переплавку. Наши парни тогда здорово с ними поцапались, доказывая, насколько они круче ― в результате всех упекли в каталажку, обложив огромными штрафами. А меня капитан пообещал выкинуть без скафандра за борт, раз не удержала экипаж транспортника от очередного мордобоя. Вот же сволочь, сам бы попробовал, старпер.
Именно в этот момент ощущения кардинально изменились: тело внезапно потяжелело, и под кожей словно начался невидимый пожар. Что означало ― игла вошла в вену, и раствор, способный поднять на ноги даже покойника, заструился по сосудам. Кто-то запустил программу выхода из режима «сна» ― мы с ненавистью называли её «Доброе утро!», потому что, несмотря на все заверения врачей о «безопасности и повышенной комфортности препарата», голова потом раскалывалась ещё минимум три дня.
Окружавшая меня приятная обстановка медленно таяла, сменяясь на до боли яркие, мелькавшие перед глазами вспышки, напоминавшие виденный однажды в детстве праздничный фейерверк. Это случилось в тот радостный год, когда человечеству впервые удалось отразить вражескую атаку весьма агрессивно настроенных «соседей по разуму». Чтоб они все ещё раз сдохли в термоядерной вспышке, мерзавцы ― столько людей из-за них полегло.
Как только мельтешение перед глазами прекратилось, я приоткрыла веки, подслеповато щурясь и осматривая хорошо знакомое помещение. Остальные капсулы для сна были закрыты ― значит, это не программный сбой и не сигнал общего сбора:
