– …Вы испытываете дискомфорт?
– Дискомфорт… Слишком мягко сказано.
– Это верно, ваш случай уникален. Поймите, мы не ради праздного любопытства изводим вас расспросами. Нам важно знать, что происходит, чтобы понять, как вам помочь.
– То есть вы не видите никакого решения проблемы.
– Вы уникальны, но в том-то всё дело. Никогда ещё человек не оказывался в таком положении…
– Вы психолог?
– Да.
– А я пилот. Если вы действительно хотите мне помочь, посоветуйтесь с моими коллегами…
– Уважаемые пассажиры, с вами говорит командир корабля, первый пилот Михаил Кошкин. Приветствую вас на борту «Меркурия». Пожалуйста, займите свои места и подтвердите идентификацию. Отправление звездолёта от орбитальной станции через тридцать минут.
Дежурный рейс, обыкновенный пассажирский лайнер на восемьсот посадочных мест. Накатанный маршрут, известный до последнего возмущения магнитных и гравитационных полей. Рутина. Тем не менее школьная задачка «попасть из пункта А в пункт Б» дополняется ответственностью за восемь сотен душ, которые ради того, чтобы вовремя попасть в этот самый пункт Б, доверили тебе свои жизни. Сколько ни стараешься об этом не думать, не получается.
В пилоты гражданских космических линий набирают именно таких. Умеющих брать на себя ответственность. Другие, хоть бы они по всем прочим параметрам были пилотами от бога, попросту не пройдут отбор.
«Меркурий» – это «упитанная» четырёхсотметровая сигара с тремя маршевыми двигателями на толстых перемычках, соединявших их с корпусом. Собственно пассажирские салоны занимают в ней не так уж много места. Основной объём приходится на технические отсеки и помещения экипажа: в последнее время на Космофлоте стало модно отказываться от роботов и набирать живых стюардесс. Салоны оформлены в стиле стратосферных самолётов, даже имитацию иллюминаторов с трансляцией забортной картинки в стены вставили. Психологи уверяют, что это создаёт для пассажиров более комфортную обстановку, помогающую легче переносить межпространственные перемещения. Словом, на «Меркурии» сделано всё, чтобы пассажиры чувствовали себя как дома. Зато чем больше экипаж, тем больше головной боли у командира. Шесть салонов, из них два повышенной комфортности, где обожали путешествовать заслуженные люди… и не люди. На каждый салон четыре стюардессы. Команды техников, слава богу, новые веяния не коснулись, как были семь человек и автоматика, так и остались. Ещё четверо врачей в медотсеке и три пилота, один из которых по совместительству навигатор.
