Do estis sinjoroj
de la unua tago de kreo.
Tri pereos en Romo
kaj kvar en Cartago.
Federico García Lorca
Preferata poeto pri antikva tempo, Hubertus Cassadore.
Так повелось, сеньоры,
с первого дня творенья.
В Риме троих недочтутся
и четверых в Карфагене.
Федерико Гарсиа Лорка,
любимый поэт древности комманданто Хубертуса Кассадора.
На той части планеты, которая была обращена к звезде Урса, был день. Террасаконтера*Альянса Свободных Миров, «Дева Марина», висела на орбите этой планеты, подрабатывая двигателями и корректируя своё положение. Она подходила всё ближе к глобусу чужой планеты, она была уже настолько близко, что стала видна тонкая, нежная, прозрачная атмосфера планеты. На синем фоне океанадва небольших материка чем-то напоминали двух дельфинов, обращённых своими весёлыми мордами друг к другу. Хубертус Кассадор, командир звена свободных охотников террасаконтеры, подходившей к планете, любил дельфинов, этих священных животных, к которым на Старой Земле и терраформированной Венере, его родной планете, было особое отношение.
Три материка Венеры – Земля Афродиты, Земля Иштар и Земля Фебы, совсем не напоминали эти два, называемые на местном языке Империи Сапиенс „Die Länder der Dioskuren“*. Но само имя Диоскуров напоминало Хубертусу обычаи его родной планеты. Планета, величественно плывшая в огромном бортовом экране взлётной палубы террасаконтеры, называлась Остзее* на местном имперском языке, и "La planedo de la fratoj"* на интерлингве, родном языке Хубертуса. Остзее находилась в 27 световых годах от Венеры. Недостижимое расстояние, если бы не точки перехода, тайна установки которых всё ещё находится в руках у имперцев и их сумасшедшего кайзера. Город, расположенный на планете, назывался Кёнигсберг и был последней точкой сопротивления в том коротком конфликте, что чуть было не перерос в Первую Галактическую войну.
Хубертус верил, что когда-то и на этой планете наступит Счастье Свободного Выбора. Люди заговорят на одном языке и познают истинную свободу, измеряемую простыми словами: «Я делаю, что хочу и не делаю, чего не хочу». Не все, конечно, изберут нелёгкий путь «слуги народа» и будут призваны Серапеоном* служить ему. Большинство останется в двух высших кастах – Исиды и Диониса, чтобы «черпать радость жизни полной чашей», как сказано в «Kodo de la plej bonaj», «кодексе наилучших». Для себя Хубертус Кассадор избрал другой путь. Нести счастье туда, куда бежали sapiens, не принявшие совершенства, не взявшие гордое имя "homo praeteris".
