Небо над станцией "Гелиос-9" было совершенно пустым. Или, точнее, не тем, что люди привыкли называть пустотой. Там, где раньше мерцали привычные крошечные точки-звёзды, словно далёкие глаза вселенной, теперь сиял огромный шар – планета с молочно-голубыми слоями атмосферы, переливающимися, как перламутровая раковина под лунным светом. Её кольцо, тонкое и изящное, как нить из звёздной пыли, обвивало экватор. Между станцией и планетой пульсировал космос – живой и беспокойный: облака метеорных обломков кружились в хаотичном танце, плазменные искры вспыхивали, как электрические разряды в нервной системе гиганта, а остатки старых спутников дрейфовали, подобно призракам забытых технологий.
Лея шла по тонкой платформе, и каждый её шаг отдавался гулким эхом в металлическом каркасе станции. Её скафандр – не просто броня. Астралис обтягивал тело как вторая кожа, в его соединениях и швах пульсировали живые линии – нейрофибры, способные читать мысли, переводить их в безмолвные команды и отдавать приказы целым отрядам дронов, превращая её разум в центр контроля. Шлем отражал бездонную синеву планеты, и в этом зеркале она видела свой силуэт, который уже не принадлежал только ей, а сливался с бесконечностью космоса.
Её миссия казалась простой: найти причину энергетических вспышек, которые нарушали связь с электроникой всей системы, оставляя станции слепыми и беспомощными в бездонной пустоте космоса.
Внезапно её шлем уловил слабый резонанс:Астралис среагировал инстинктивно, как хищник, пробуждающийся от спячки: по корпусу скафандра пробежали ламинарные вспышки, волны энергии, и из нейроинтерфейса в голову Леи ворвался голос, которого она раньше не слышала, – "Лея," – прошептал голос, "Найди свет…" Почему голос называл её по имени, которого никто не мог знать? Почему корпус костюма отвечал мягкой вибрацией, которую она ощущала как воспоминание?
В грузовом отсеке она нашла камень – не камень, а кристалл – полупрозрачный, мерцающий точно отражения планеты. Внутри него танцевали полярные огни, и когда Лея прикоснулась к нему, в её памяти вспыхнуло видение: другой мир, другой свет, – и чужой голос, который звал её домой.
Вернувшись на "Гелиос-9", Лея отнесла кристалл в лабораторию, где воздух вибрировал от гула мерцающей аппаратуры. Там, среди пульсирующих экранов и голографических проекций, работал молодой учёный по имени Марек – с глазами, полными жадного любопытства. Он подключил к кристаллу нейроинтерфейс. Кристалл взорвался вспышкой, и в мгновение ока комната растворилась: вместо стерильных стен возникла другая структура.Это было устройство связи, не передающее информацию, а встраивающее образы в память, навсегда меняющую восприятие реальности.
