Алена обнаружила письмо в понедельник. Оно не пришло с курьером, не упало в щель почтового ящика и не ожидало ее на столешнице ресепшена внизу, в гулком, отделанном мрамором чреве небоскреба. Оно просто материализовалось внутри папки с договорами о слиянии, которую она, не глядя, открыла на двадцать третьем этаже, в своем угловом офисе с видом на утопающий в тумане Панкрац.
Мир Алены Новаковой был построен на предсказуемости. Он состоял из выверенных параграфов, четких формулировок и строгой иерархии последствий. В свои тридцать семь она была ведущим юристом в «Globus Consulting», и ее специализацией была безжалостная элегантность корпоративного права – искусство, позволяющее большим деньгам двигаться бесшумно и беспрепятственно. Ее реальность пахла дорогим парфюмом, холодным стеклом и едва уловимым озоновым запахом работающих серверов. В этой реальности не было места для аномалий.
И все же оно было здесь. Письмо.
Оно было прозрачным. Не из тонкого пластика или целлофана, а именно прозрачным, словно кто-то сумел вырезать прямоугольник из застывшего воздуха или чистой родниковой воды. Оно было невесомым; когда Алена взяла его в руки, подушечки пальцев не ощутили давления, лишь легкий, едва заметный холод, какой бывает у стекла ранним утром. Сквозь него, как через линзу, искажались линии ее рабочего стола: идеальный строй ручек, стопка безупречно ровных документов, холодный блеск металлической подставки для телефона.
Адрес был выведен чернилами цвета сумеречной лаванды. Буквы не были напечатаны или написаны – они светились изнутри, мягким, неземным светом, пульсируя в такт чему-то, что Алена не могла услышать.
*Алена Новакова, улица Туманных Колоколов, дом 7, квартира 14, туда, где заканчиваются речи и начинаются вздохи.*
Она моргнула. Прочитала снова. Имя было ее. Адрес – тоже. Старый дом в районе Винограды, который она снимала уже пять лет, ценя его за толстые стены и тишину. Но последняя строка… «туда, где заканчиваются речи и начинаются вздохи». Это звучало как отрывок из дурного сентиментального романа. Или как неудачная попытка вирусной рекламы. Но кто мог доставить рекламный буклет внутрь запечатанной папки в ее кабинете, мимо трех уровней охраны?
Она перевернула конверт. На обороте не было ничего, кроме той же странной, живой прозрачности. Алена поднесла его к лампе. Внутри, в самой толще стеклянного ничто, проступил едва заметный силуэт. Человек с поднятыми руками. Он то ли танцевал, то ли тонул в медленном, вязком потоке. Она встряхнула письмо. Силуэт качнулся и растворился.
