Анти-Горбачев-6
В гостях у сказки
– А со мной что будет? – все же задал наводящий вопрос Романов.
– Пойдете под домашний арест, – еще раз усмехнулся Лебедь, – а если будете совершать необдуманные поступки, то сразу в Лефортово.
– Уговорили, – пригладил волосы Романов, – включайте свои камеры, я готов.
Он сел на указанное место и взял в руки листочек, текст на котором начинался словами «Дорогие друзья! Дорогие мои! Сегодня я в последний раз обращаюсь к вам как руководитель государства. Я принял решение. Долго и мучительно над ним размышлял. Сегодня я ухожу в отставку».
– Готовы, Григорий Васильевич? – спросил Лебедь, когда два бравых лейтенанта лихо подкатили к столу по телекамере, – красный огонек – это значит, что мы в эфире.
– Да знаю я, – буркнул Романов, – уже объяснили.
– Поехали, – дал отмашку генерал, и камеры синхронно зажужжали.
– К вам обращаюсь я, дорогие соотечественники, – начал генсек, – сегодня в этот пасмурный осенний день в нашей стране произошел военный переворот, совсем как в Чили в 1973 году. Заговорщики пытаются принудить меня к поддержке их темных делишек, но я твердо могу заявить – меня проще убить, чем принудить к таким неправомочным действиям…
– Ну ты сам напросился, – зло высказался из-за телекамер Лебедь, – за язык тебя никто не тянул.
Он вынул из кобуры пистолет Стечкина и сделал два прицельных выстрела… камеры продолжали все это снимать. Романов упал на пол, обливаясь кровью… когда он пришел в сознание, перед ним явилась, колыхаясь в воздухе, та самая девочка Маша из сна.
– Что, плохо тебе Гришенька? – заботливо спросила она.
– Плохо, Машенька, – не стал он отрицать очевидного, – сейчас концы отдам…
– Ты забыл, наверно, что я тебе две пилюли дала в прошлый раз, – напомнила она, – одну ты использовал, а вторая должна остаться.
– А ведь и точно… – Романов с большим трудом залез во внутренний карман пиджака и нащупал там пластиковую коробочку, – спасибо тебе, Машенька, век благодарен буду.
– Он там, кажется, шевелится, – раздался голос из-за стола, – добей его контрольным, Семенов…
Романов проглотил оставшуюся пилюлю и уставился вопрошающим взглядом на Машу – мол, а теперь что будет.
– Не волнуйся, Гришенька, – улыбнулась она через силу, – сегодняшние твои проблемы я как-нибудь урегулирую, но дальше ты только сам, только сам… лимит на мою помощь на этом будет исчерпан.
– Хорошо, – отправил ей мысленный посол Генсек, они так и общались, исключительно силой мысли, вслух ничего не произносилось, – я тебя никогда не забуду.
– Я тебя тоже, – ответила она и растаяла в воздухе, как утренний туман.
