На радаре появляется и начинает мерцать точка, которую автоматика идентифицирует как полицейский глиссер.
Вот черт! Признаться, я слегка напугана. Встреча с представителями закона в мои планы не входит, и я – что в моем положении совершенно естественно – меняю курс. Но окрестности Марса – не лучшее место для того, чтобы скрыться от преследования. Находись мы в поясе астероидов, я бы легко затерялась в скоплении мелких небесных тел. Но проделать данный финт вблизи от Марса, к сожалению, невозможно.
В общем, полицейский глиссер не отстает. Даже больше – он приближается к моей маленькой ракетке с рекордной скоростью. Когда это становится очевидным, я добровольно снижаю скорость – тем самым демонстрирую законопослушность. А что еще остается одинокой блондинке в бескрайнем космосе?
Подлетевший глиссер оказывается одноместным – уже легче! Придется иметь дело только с одним отморозком – не с несколькими. Космические копы – настоящие хищники: прикрываясь общественным благом, вечно лезут в чужие дела с единственной целью – поживиться! Но у меня нет выбора. Штатное вооружение полицейского корабля не идет ни в какое сравнение с тем, чем оборудована моя прихваченная по случаю развалюха, так что о неподчинении мечтать не приходится.
Глиссер приближается, с наведенными на мою ракетку боеголовками. Коп не шутит: относится к патрулированию предельно серьезно. Передает по общей связи:
«Пункт назначения и цель полета? Количество человек на борту?»
Приходится отвечать:
«Я одна. Совершаю одиночное туристическое плавание».
«Оружие на борту имеется?»
«Столовые ножи».
В конце фразы ставлю смайлик, чтобы было понятно: это безобидная шутка. Судя по тому, что моя выходка остается без внимания, – дошло.
«Назовите свое имя».
«Аленка Строганофф».
«Возраст?»
Я начинаю нервничать.
«Восемнадцать. В чем дело, собственно? И какое вам дело до моего возраста?»
С глиссера передают – исчерпывающе и сурово:
«Вы находитесь в запретной зоне».
Ну вот, запретная зона! Приехали. А может, врет – пытается развести?
«Разве в окрестностях Марса запрещено летать? Впервые слышу».
«Неделю назад запретили. В связи с особыми обстоятельствами».
Ничего другого не остается, как разводить на жалость, – то есть попытаться развести.
«Извините, не знала. Я все поняла – сейчас развернусь и полечу обратно».
Нет, не купились:
«Приготовьтесь к досмотру. Предупреждаю, на первую же попытку сопротивления открываю огонь. На уничтожение».
И боеголовки, многозначительно направленные на мою утлую корабельную посудинку.
Значит, досмотр? Не хотелось бы, но ничего не поделаешь – пусть досматривает.
