Пятнадцатилетний срок заключения заканчивался 16 сентября, в среду. Когда Стаса вели к начальнику лагеря, и он прекрасно понимал, зачем его туда ведут, и все вокруг казалось необычно ярким и красочным, и плакаты на стенах, которые и прежде мелькали перед ним каждый день, и свет из окошек под потолком, и даже бесхитростная болтовня конвоиров.
– К стене, – буркнул конвоир Толстун. – Руки за спину!
Стас никогда до того не питал никаких симпатий к этому кабану, с его «юморными приколами» над заключенными, но в этот момент даже его дежурная фраза прозвучала, как гимн восходящему солнцу.
Толстун доложил о прибытии заключенного, после чего Стаса ввели в кабинет.
Супервайзер Макс Оленин был лощеным блондином лет тридцати пяти, про него было известно, что он брезговал лагерными проститутками, увлекался философией, и часто оставлял свои комментарии в закрытой сети для обитателей мест заключения. Когда Стас вошел в кабинет, тот попивал кофе, искоса глядя на экран монитора.
– Садитесь, Бельский, – сказал он, кивнув на кресло.
И это тоже было знаком, потому что это кресло не предназначалось для заключенных. Когда Стас погружался в него, было ощущение, что он в салоне самолета готовится к длительному перелету.
Оленин поставил свою чашку.
– Вы таки дождались, Станислав Семенович, да? – спросил Оленин с улыбкой. – Каковы ощущения?
– Неопределенные, – отвечал Стас сухо.
– Да полно вам, – рассмеялся Оленин. – Вы оттянули, как я вижу, пятнадцать лет, и уверен, что каждый день вы мечтали об этом мгновении. Сбывается высокий смысл вашего ожидания.
– Да, – вздохнул Стас.
– Понимаю ваши трудности, – кивнул Оленин. – Мир катастрофически изменился, так что вам предстоит тяжкий период адаптации. Вы понимаете, о чем я?
Стас только кивнул. Буквально неделю назад Оленин выступал перед заключенными с рассказом о том, как повесился инженер Квитко, который тоже отсидел много лет, и не принял нового мира. Лекция была посвящена правилам адаптации, но было ясно, что причин этого самоубийства сам Оленин так и не осознал.
– Кстати, вы напомнили, – Оленин склонил голову. – Пятнадцать лет, это необычно много для нашей зоны. За что вам дали такой срок?
Стас выдержал паузу. Конечно, супервайзер знал, за что ему дали такой срок, и потому этот вопрос был выходом на проходной тест.
– Я участвовал в военных действиях, – произнес Стас.
– Это я понимаю, – кивнул Оленин. – Мне непонятно, как вы уцелели? Как мне помнится, с вашим братом разбирались довольно круто.
Стас опять выдержал паузу.
– Наверное, – произнес он, – это было необходимым явлением.
