1. Пролог
Пролог
Я сидела на краю холодной постели, по привычке уткнувшись мокрым лицом в ладони. Только вот руки эти, принадлежали далеко не мне... Казалось, я пыталась собрать в них все слезы, которые не прекращали литься с того самого момента, как мне довелось оказаться здесь. Но громкий стук в дверь заставил меня резко поднять голову и уставиться в сторону гостя. Вернее, гостьи...- Господин и госпожа Сторм ожидают вас в обеденной зале, - сухо промолвила девушка, а на лице ее, впрочем как и всегда, застыла непроницаемая маска.
На мой кивок, вошедшая, лишь коротко поклонилась и отступила на шаг назад, выходя обратно в коридор. Я вновь отвернулась, услышав лишь, как стукнула дверь, закрываясь и отрезая меня от того мира, в свет которого я противилась выходить всеми фибрами своей души. Но выбора, как такового, у меня не было.
Я скользнула взглядом по комнате, которая принадлежала далеко не мне. Тонкая, изящная мебель могла стоить целое состояние там, откуда я пришла. Позолоченные рамы зеркал, хрупкие канделябры на стенах и широкое окно, плотно зашторенное тяжелым занавесом. Только вот "дорого" – не всегда значит "приятно". Черные стены, выкрашенные смолью, навевали ужас, а кровать алого цвета напоминала место бойни, где пролилось немало крови. Кажется, хозяйка этой комнаты имела свой взгляд на уют и, скорее всего, так ей было комфортнее. Интересно, что творилось в ее душе, когда она решила облачить свое убежище в такие пугающие тона? Может, она была несчастна, несмотря на окружающее ее великолепие?
Но моя правда была гораздо ужаснее. Могла ли я когда-нибудь поверить в то, что в один прекрасный момент вся моя жизнь кардинально перевернется, занеся в чужой, совершенно неведомый мир? Перенесет меня в тело незнакомки, с которой я теперь встречалась каждый раз, стоило мне только подойти к зеркалу? От меня не осталось ничего, и лишь мысли, все еще цепляющиеся за прежнюю жизнь, не давали окончательно сдаться.
Не долго думая, я поднялась, небрежно проведя руками по длинной юбке, в попытках привести ее в порядок. Любое промедление или непослушание, могло грозить очередным скандалом, которые, за месяц моего пребывания в этом доме, я видела практически каждый день. Они списывали это на травму головы, затяжную болезнь и все равно требовали слишком много. Только вот у болезни Ее было имя - Оливия Дэй.
С замиранием сердца, я прикрыла за собой дверь и теперь осторожно ступала по длинному коридору, пестро увешанному разнообразными портретами людей, о которых совершенно ничего не знала. Лишь светлые волосы были объединяющей чертой каждого из них, что несомненно говорило о родстве. Помню, как впервые проходила мимо этих портретов, под множеством бездушных взглядов, как падала и цеплялась сырыми пальцами за стены, сбивая собственные колени в кровь...
