Под синим небом искрится, шипит, играет море волн. Мелкая галька и горячие валуны изнывают. Им не хватает криков восторга. Но машина почему-то надумала вскипеть, поэтому падение в детство с горы прожитых лет начинается с маленькой задержки.
Ну и ладно, это просто ерунда, которая не мешает радоваться встрече и болтать без умолку, пока приехавший монтёр копается во внутренностях старого «Форда».
– Веселое приключение часто начинается с какой-нибудь неприятности, – сказал Ломброзо.
– Хотелось бы согласиться, – говорю я. – Но каждое правило имеет исключения.
– Фу! Пессимист!
Ломброзо, направил взгляд в сторону кофейного автомата.
– Возьму капуччино. Ты не хочешь?
Я отказался и шагнул посмотреть как идёт ремонт. Монтер уже заливал в расширительный бачок охлаждающую жидкость, что могло означать только одно: вот-вот мы рассядемся и поедем.
Я подошёл к девчонкам. Случившаяся поломка, казалось, их ничуть не расстроила. Они стояли в пестрых летних нарядах, оживлённо вспоминая прошлую встречу. У Бабушки тогда был юбилей, и мы решили устроить ей небольшой праздник в уютном кафе на берегу реки.
Она сидела напротив. Я рассказывал как жизнь заставила учить формулы и писать программы. Бабушка улыбалась, качала головой, как будто совершенно забыла о моей непонятливости и не интересу к математике.
– Почему Нина Николаевна отказалась?
За улыбкой Лены скрывался секрет, что само по себе можно считать ответом.
– Сказала, доберется без нас. Кажется, решила сделать сюрприз.
– Намекала о ком- то забытом, – добавила Марина.
Я задумался и потёр затылок.
– Вечные загадки! Соображай теперь, что это значит! Одно слово – математичка. Скорее всего придумала новую формулу, потому что интегрировать нужно еще одного человека. Забытого.
Ирина насупилась. Её профессорский ум до сих пор не мог смириться с тем, что в этом мире существуют волшебники. Но всё же стремление найти рациональное объяснение чудесам, которые случаются в человеческой жизни, ни разу не помешало ей пропустить встречу.
– Кто бы это мог быть? – спросила она.
– Наверное нашёлся какой-нибудь пропавший из наших. Не будем гадать. За десять лет через класс прошли и затем скрылись в неизвестном направлении человек пятнадцать. Но сколько кануло в никуда за последние шестьдесят мы не знаем.
– Среди них были чужие. Многие не вписались, – задумчиво произнесла Ирина.
Я снова посмотрел через плечо и увидел как Ломброзо, отпустив монтера, принялся складывать вещи в багажник. Он как всегда двигался энергично и порывисто, – никакая седина не может изменить пружинистой походки и хитрого с прищуром взгляда, предвещающего каламбур, шутку или призыв совершить безрассудство.
