– Категорически нет! У меня негативный опыт работы с ними.
– Хорошо, сейчас позову старшую.
– Мария Петровна, вот еще один наотрез отказывается в «УТБ» деньги вкладывать, но хочет открыть на полгода у нас.
– Поймите, нас через пять месяцев не будет. Офис закроют, что будет с вашими деньгами, я не знаю. – Объяснила мне Мария Петровна. – Могут и пропасть…
– Что значит пропасть? – Я оглянулся на сопевшего мне в затылок Валеру.
– Пропасть и все. – Она безразлично пожала плечами.
– Как такое может быть?
– Да что же это делается?!! – Валера уже просто визжал, видно было, что его хрупкая адекватность разлетелась на осколки. – Кто так решил?!!
Он подскочил к автомату электронной очереди и, согнувшись, с хрустом врезался головой в сенсорный экран. И застыл в такой позе, упираясь в разбитое стекло. Стало очень тихо. Немая сцена вполне могла бы посоперничать с немой сценой в «Ревизоре». Девушка за спиной робко кашлянула. Я с трудом оторвал взгляд от потеков крови на разбитом экране и оглянулся.
– Хорошо, мы можем открыть вам вклад на три месяца…
Я почувствовал, что и моя адекватность начинает с угрожающим, напоминающим трение змеиных хвостов, шуршанием осыпаться острыми осколками, готовыми ужалить.
Рассказ написан на Упоротый конкурс — 2024 ЛитКульта
Я наслаждался последним днем отпуска, никого не трогал, неспешно смаковал литрушку пива. Запиликал мобильник.
– Что ты квелый такой? Мух ноздрями ловишь?
Единственный оставшийся в живых дядя моей супруги – не смотря на возраст, мы звали его Саня.
– А что ты предлагаешь?
– За водой поедем?
Казалось бы, что сложного съездить на родник за водой? Мы это проделывали регулярно. Не тут то было!
Он и раньше был порядком эксцентричным: мог забыть куда едет и вместо кладбища поехать в магазин; любил рассказывать небылицы про свою ныне покойную супругу (вплоть до попытки зарезать его во сне ножницами); был вороват, внушая ужас соседям по СНТ и подъезду; месяцами возил в багажнике 2 огромных ведра с конским навозом; развел в машине тараканов; прикидывался глухим, порой доводя продавщиц в магазинах до истерики. Он всегда был суетлив, но после смерти жены превзошел сам себя – и мы за глаза прозвали его Суетологом.
– Мать! Печенки нет, – в магазине он потерял привычную расхлябанность и горестно прищелкнул языком.
– Тебе печенка зачем?
– Косыгин (сидящий на его шее зять) заказал купить.
А если заказал Косыгин, то Саня в лепешку расшибется, но потрафит зятю. Месяц назад мы все воскресенье убили, покупая Косыгину треску. Мы как безумные метались по магазинам, включая магазин канцтоваров, в поисках несчастной печени. В одном из магазинов я облегченно протянул Сане склизлый замороженный брусок.