– Неужели вам это не надоело? – спрашивает Чарли, не обращая внимания на крики мальчика, умоляющего нас его отпустить. – Разве вам не хочется сыграть во что-нибудь другое?
Рис на мгновение выпускает из зубов лодыжку мальчика и кивает в сторону Чарли, улыбаясь уже человеческим лицом.
– Нет, – говорит он.
Мы тащим мальчишку в тень, под одну из огромных сосен. Со стороны дома слышится крик: кто-то зовет нас. Судя по звуку, пришедший к нам в гости банкир заметил пропажу сына.
– Что будем с ним делать? – спрашивает Рис.
– Сварим из него суп, – отвечает Лума. На самом деле она терпеть не может суп, но мальчик, явно не оценив шутки, начинает всхлипывать громче.
Чарли все так же суетится, оглядывается по сторонам.
– Я сделаю так, чтобы он ничего не помнил. Иначе у нас будут неприятности.
– Погоди. – Я поднимаю руку. Меня охватывает новое чувство: как будто внутри меня разверзается маленькая голодная пустота. – Кажется… я хочу его съесть.
Рис хлопает меня по спине, а Лума взвизгивает от удовольствия. Никогда прежде мне не хотелось никого съесть, и они мной гордятся.
– Вот только нельзя, – быстро говорит Рис.
– Мы обещали бабушке, – добавляет Лума.
– Ладно. – Я опускаю ладони на плечи мальчика и собираюсь встать. Тем временем мой рот широко раскрывается, словно я зеваю, хотя я ничуть не устала. – Давайте тогда…
И вдруг происходит нечто странное. Я сижу на опавших сосновых иголках, челюсть невыносимо болит, а мальчика нигде нет.
Я открыла глаза и увидела, что я в поезде.
Из пассажиров осталась только я одна. Как долго я спала? Я посмотрела вниз, чтобы убедиться, что все на месте: соломенная шляпа, чемоданчик со штампом в виде буквы «З». Я весь день не выпускала их из рук: когда спала на скамеечке на станции Пенн, когда бежала на бостонский поезд – ни на секунду с тех самых пор, как вчера в это же время вышла за порог школы святой Бригит для юных леди. Размышляя об этом, я снова провела языком по зубам. Сколько бы раз я этого ни делала, медный привкус никуда не девался.
Дверь в дальнем конце вагона с грохотом распахнулась, и я вздрогнула. Но это всего лишь кондуктор шел ко мне между рядов, хотел что-то уточнить. Он нервно посмотрел на меня сверху вниз, и я ощутила укол вины: вдруг он понимает, что я в бегах?
– Это вы выходите в Уинтерпорте? – спросил он. Я кивнула. Его взгляд опустился на мой чемодан.
– У вас там родственники живут? – продолжал он. – Я сам из Ханнафинов.
Такие уж люди здесь обитают, я мигом это вспомнила. Первым делом пытаются все разузнать о твоей семье.
– Я – Заррин, – отозвалась я.