Стальной тяжелый, как глыба льда, серебряный истребитель, поблескивая боками, с легкостью устремился в небо. Девятилетний мальчик – худощавый, модно одетый – умело управлял дорогой игрушкой. Машина взмывала в небо почти вертикально вверх, делала узкую петлю, затем резко устремлялась вниз, не долетая до земли опасных полтора метра, заворачивала в горизонтальную траекторию почти под прямым углом. Видно было, что парень с усилием разворачивал самолет, и все-таки, довольный собой, встречал истребитель на посадке. Все отлично было в блестящем корпусе, агрессивной форме, тяжелых двигателях. Больше же всего Макс радовался тому, что пилотажных фигур было много и не все освоены: значит, долго еще ему не наскучит новое приобретение.
Бежать обратно к отцу, который сидел в машине, припаркованной на обочине, не хотелось, поэтому мальчик снова взялся за пульт игрушки. Резко что-то промелькнуло сверху, сверкнуло и хлопнуло где-то сзади. Макс быстро оглянулся и увидел за спиной парня, как показалось сперва, лет одиннадцати. Он не испугался. Тогда появление здесь, далеко за городом в поле, еще кого-то не выглядело странным. Потом уже, дома, Максима не отпускала мысль, откуда он взялся. Но – потом. Максим, будучи не робкого десятка: уверенный в себе, своей правоте, в крайнем случае защите отца, первым подошел к незнакомцу. Улыбчивый, очень загорелый, высокий, крепкий парень, с выгоревшими почти добела на солнце прямыми волосами стоял, ожидая, пока Максим приблизится к нему.
– Привет! – Максим внимательно рассмотрел в руках мальчика самодельное нечто: на современный самолет это не походило. – Ты серьезно этим играешь, что это?
– Упражняюсь в пилотаже, ты – тоже, я видел, хорошо получается. – В голосе чужака чувствовалось уважение. Мальчишка не смущался, как это бывало у деревенских, которые моментально могли оценить городской гаджет – сложную радиоуправляемую модель автомобиля или квадрокоптера.
В руках парень держал нечто похожее на бумеранг и плоский волчок одновременно. Поделка была из дерева, раскрашена каким-то невообразимым тонким закрученным узором голубой и золотой краской. Такое было ощущение, что разрисовывала его девочка, видимо младшая сестра. Максиму стало смешно – он улыбнулся, хотел, по школьной привычке, сказать что-то обидное, намекнуть на то, что, мол, такой детина в погремушки играет, но парень в ответ улыбнулся тоже: голубые глаза его сияли и было в лице нечто… Нечто такое, что не позволило слететь обидным словам с губ. И все-таки Максима не отпускало желание взять верх над этим деревенским.
