Мисс Фонтейн занималась своей картой, и ей почему-то было обидно вспоминать, как сидела на коленях Моргана наглая девица. Неужели Джоан влюбилась в этого мужчину? Полноте, отмахнулась она от этих мыслей, ей нельзя влюбляться в таинственных незнакомцев! Ведь что она знает про этого писателя? Ничего.
Значит, нужно попытаться не обращать внимания на все эти странные эмоции.
Стук в двери заставил мисс Фонтейн испуганно вздрогнуть и обернуться. Призрачная лиса тенью скользнула по стене, приблизилась к порогу, вытянув мордочку, будто принюхивалась. Оттуда послышалось таинственное рычание – будто ягуар вышел на охоту, и из-под двери даже дым показался.
Мисс Фонтейн такой странный лилово-серый дым видела только в мире иллюзий, куда уводил тропами грез ее тональ. Странно, подумалось ей, сейчас она не приоткрывала двери в иной мир.
Это сделал кто-то другой. Кто-то, кто стоит сейчас за дверью и вслушивается-внюхивается в то, что происходит в ее комнате. Мисс Фонтейн спрятала копию карты в книгу, которая лежала на столике, полагая, что лучший способ что-то скрыть – это положить на видное место, а оригинал аккуратно сложила в дамскую сумочку, которую всегда носила с собой. Потом взяла с прикроватной тумбочки тяжелый торшер и приблизилась вслед за своей тенью-лисой к двери. Резко распахнула ее и, пока наглый посетитель не успел отскочить, со всей силы врезала ему по голове своим импровизированным оружием.
Раздался не то вой, не то рев дикого раненого зверя, по стене скользнула тень ягуара, тут же исчезнув, а под ноги обомлевшей от испуга мисс Фонтейн мешком свалился писатель Роберт Морган собственной персоной. Рассыпались по паркету алые розы, которые он явно нес для Джоан, с грохотом разбилась бутылка любимого ею розового шампанского, окатив голые ноги пеной и холодом. Хорошо хоть осколки лишь слегка оцарапали икру.
А вот Роберту не так повезло – мало того, что голова разбита, и по виску течет тонкая струйка крови, так еще и осколок бутылки впился в запястье в опасной близости от важных артерий и вен. Какие-то он все же перебил, и кровь фонтанчиком выбивалась из раны.
- А вот нечего было подслушивать! – пробурчала Джоан, но чувство растерянности и стыда, конечно, охватило ее, перекрыв дыхание.
Не хватало скандала в отеле и статей в светской хронике о том, что журналистка из Калифорнии прибила торшером своего ухажера. Ну и конечно, она опасалась за его здоровье.
С трудом затащив мужчину в свой номер, она позвала горничную, чтобы та убрала осколки и вымыла пол. Джоан заплатила ей хорошие чаевые, попросив не рассказывать никому об увиденном. Девушка понятливо кивнула и принялась убираться, а мисс Фонтейн заперла двери, с тяжелым вздохом повернувшись к лежащему у порога писателю. Перво-наперво пожертвовала одной своей рубашкой изо льна, чтобы перевязать ему запястье, потом промыла рану на голове – та, к счастью, оказалась не слишком глубокой и очень быстро перестала кровить – и принялась ждать, пока Морган придет в себя. Что ему говорить, она не представляла, но решила начать свою защиту с нападения – в конце концов, это он бродил под ее дверью, пытался проникнуть внутрь без стука и непозволительно долго подслушивал, что происходит в комнате. Сам и виноват!
