Глава 1
…Солнце янтарными рассветными стрелами разорвало серый полог, что навис над рекой и ближними лугами, и я невольно прикрыла ладонью лицо – фиалково-синие ночи, дрожащие россыпями звезд в мареве туманного морока, всегда нравились мне больше, чем жаркие степные дни. Да и вообще хотелось мне жить среди тенистых густых лесов, там и трава не выгорает, и ягод много… Но, как говорят, где родился – там и пригодился, и не выбираем мы, под какими небесами появиться на свет да где жизнь прожить.
Вот и я не выбирала – и осьмнадцать годков тому родилась у старого мельника и его молодой жены дочь Аленушка. Только вот этим беду привлекла к роду своему – отец мой сгинул в омуте, когда мне еще и пятка годов не было, говорили, русалки баловали в те дни, а он зачем-то к берегу спустился, а матушка… матушка его ненадолго пережила. Сказывали, так она его любила, до одури, что отправилась на речное дно, чтобы к людям вернуть. Но разве ж человек сможет водяного царя и дочек его обхитрить? Не сможет…
Вот такая, как я, может, и справилась бы.
Сила во мне живет волшебная – но природа ее мне неведома, знахарка местная слаба слишком, не видно ей, что за огонек в груди моей трепещет – алый ли, как закат над степью или синий, как звезды зимние?
Свет или тьма?
А может, и вовсе Навья зелень бедовая в душе горит?.. Неведомо то.
И пока что, мне, сироте, только и остается, что местной травнице помогать да мечтать, что однажды родители из подводного царства проклятого к людям возвернутся.
Вот и в тот день, когда лето на излом пошло, я всю ночь копала корешки одного ночного цветка, прозванного жароцветом, от простуды да судорог могущего помочь. Тонкие, как ворсинки, да хрупкие больно корешки те были, намаялась я, спину ломило, и все кости сводило к утру – немудрено, ползать пришлось по земле с заката до рассвета. Но зато за корешки эти, вернее, настойку из них, селяне нам с Дариной-травницей зерна дадут и репы, молока да мяса. Пока все поля засевают да скотину пасут, мы травами и зельями занимаемся - каждый при своём деле.
Как управилась, домой пошла, корзинку крепко ухватив, спать хотелось – страсть как. Я уже к ограде подошла, что вокруг селения змеею вилась – туда, где старые дубы росли, в которых деды, предки наши, прибежище после смерти нашли. Хорошее дерево, светлое, и души а нем живут те, что правью славны были, темным духам места здесь нет... темные в Нави проклятой обретаются.
Оглянулась я на миг, ощутив на себе липкий взгляд чей-то, позади – роща березовая шелестит, зеленым кружевом полощет на ветру. И не видать, кто там идет среди деревьев…