Ая-я-й, убили негра!
Ая-я-й, ни за что ни про что, суки, замочили!
«Запрещенные барабанщики»
На дороге, постреливая сгоравшим боеприпасом, жарко полыхал изрешеченный нами джип. Рядом с воем катался объятый огнем человек. Как он вообще уцелел в прошитой крупнокалиберными пулями машине, а потом сумел выбраться, не представляю. Плевать. Ему же хуже – после того, что сотворили эти скоты, легкую смерть от пули я случайно выжившему бандиту дарить не собирался. Пусть в мучениях подыхает, и чем дольше, тем лучше. Это возмездие, справедливая кара, если хотите. А нам теперь торопиться некуда – дело сделано!
Дорога здесь на редкость пустынная. Да одно название, что дорога – кроме меня никто почти и не ездит, дай бог, если одна машина в неделю пройдет. Удивительно, как этих подонков сюда занесло, до ближайшего городка, откуда они могли прикатить, почти пятьдесят миль. В общем, нежелательных свидетелей не предвидится.
Второй внедорожник, уткнувшись в густые кусты на обочине тридцатью метрами дальше, парил пробитым радиатором и загораться пока не собирался, но живых там наверняка не осталось. А через несколько минут затих и условно выживший из первой машины. Теперь контроль. Я прицелился и мягко потянул спуск. Есть контакт – тяжелая пуля из крупнокалиберной винтовки вдребезги разнесла ублюдку голову. Выждав еще немного и не заметив на дороге никакого подозрительного шевеления, я скомандовал:
– Умба, проверь.
Из зарослей с другой стороны дороги бесшумно выскользнула высокая чернокожая фигура и стремительно метнулась к машине. Я, прикрывая соратника, остался на месте.
Вместо обычных для морана[1] щита и копья в руках один из лучших бойцов Африки сжимал карабин, а со своим коротким мечом «сими» он не расставался никогда. Умба – масаи и не просто воин-моран, получивший посвящение после традиционной схватки со львом, а настоящий героический «меломбуки», заслуживший это почетное звание после четвертого подвига. Несмотря на запреты властей, масаи продолжают охотиться на львов, а высшим доказательством храбрости для морана считается схватить льва за хвост и удерживать его, пока остальные воины не заколют зверя копьями или не изрубят мечами. Совершенно уверен, что на данный момент среди всех на свете воинов-масаи не наберется и десятка человек, четырежды свершивших подобное. Да и раньше таких бойцов было совсем немного.
На этом своем достижении Умбе надо было и остановиться, но он захотел отличиться в пятый раз и поплатился – лев повредил ему левое плечо. Теперь масаи не мог пользоваться щитом, а без него традиционная охота воинов этого племени становится откровенным самоубийством. Моран был не настолько отморожен, чтобы этого не понимать, но и отказаться от будоражащего кровь занятия не мог. Как раз в этот момент и пересеклись наши пути. Так я заполучил проводника и помощника, о котором не мог и мечтать, а масаи сменил копье на карабин.
