Выбросило их на берег реки Арканзас. Иван, которому выдали "пачпорт" и ставший, в соответствии с ним, Тихоном Руковишниковым, сидел на кобыле пегой масти и осматривал окрестности. Он иногда встряхивал головой, пытаясь осмыслить, как так получилось, что уснул на постоялом дворе, а проснулся на диком берегу реки, по которой совсем недавно плыл на "лесине".
– Чей-то я не узнаю мест энтих-то,– бормотал он, всматриваясь в обрывистые берега.
– Нака карту, глянь,– Мишка сунул ему под нос лист бумаги.– Вот здесь мы. Видишь? Тут такой загиб. Вот мы здесь.
– Ну, дык. Это еще верст пятьдесят ехать до того городишки, где меня стреножили басурмане. Бурна тут речонка, вона ить как каменьями ворочат. Мы тута два дни шлюпа вдоль берега тянули. Еле протерлись. Одну на дощечки разнесло. Ружжа потома из омутов доставали. Ох, нанырялись,– вспомнил Тихон, ежась.
– Заставили что ли?– посочувствовал ему Мишка.
–Ну, нет… канешна. Деньгу посулили, вота и полезли. Чилавек он ить скатина, но при душе, а ей чо? Ей антирес надобен. Без антиресу никак.
– Учись, Мишка, мудрость из Тихона плещет через край. Поехали,– тронул Серега Верку с места.– Ты, Тихон как на лошадях?
– Дык, как все. Но-о-о, Манька.
– Чего Манька-то?
– Бабу мою так звать. Забыла, пади, стервь. Приеду, прибью.
– Да ты, Тихон, с чего это взял? Может быть, все глазыньки проплакала бедная? А ты "прибью".
– Че я их аспидово племя не знаю чтоль? Муж за порог – жена из дому скок.
– Так детишки опять же у вас. Куда от них "скок"? Перебиваются, поди, с хлеба на квас, голодают или того хуже продали тоже куда-нибудь за "декалона" пузырь. Жизнь-то не сахар, поди, там?
– Да где там – сахар. Хрестьянину на Руси када сахарно-то быват? Побывал в разных царствах. Ни де хуже, чем у нас, не видал.
– Неужто и "ни де"?– усомнился в словах Тихона Серега.
– Святой, православный крест,– Тихон истово обмахнулся крестным знамением.
– Ничего, Тихон, будет и на Руси хорошо. Когда-нибудь,– Мишка протянул Тихону саблю в ножнах.– Нака вот "меч кладенец". Говорят, что здесь "озоруют". Места разбойные. Осторожнее, острая,– двинулись они по восточному склону, который был скалистым и приходилось выбирать направление, осторожно перемещаясь между нагромождениями скальных пород.
– Подняться надобно выше. Там степь здешняя, дикая. Прерия зовется. Суглинок с песком, но все спорее будет, чем так-то плестись меж камений этих,– высказал предложение Тихон.
– Прав ты. Чего тащимся по каменюкам? Давай вверх,– Серега спешился и повел Верку в поводу, в сторону от Арканзаски.
