Буря ушла на север. Темная стена пыли и песка оставила за собой тишину и припорошенные желтой мукой камни и редкие растения. Стихия, играючи двигала громады дюн и меняла пейзаж. Скрывала от глаз случайного гостя этого желтого безмолвия одно, и приоткрывала что-то другое, укрытое сотни лет назад, а может и еще раньше.
Черная туша зурайнака1 крепко вросла в вершину бархана. Над песчаным гребнем торчал округлый нос летательного аппарата. Кабина пилотов наполовину зарылась в песок. Люк салона, настежь открытый, позволял тонким струйкам песка, словно воде, с шорохом втекать внутрь. Красно-желтые песчинки стелились ковром, расширялись, медленным потоком, забивались под скамьи, и не спеша, наполняли корму.
Песок медленно хоронил не только грозного покорителя небес, но и его пилотов и пассажиров. Руки мертвых людей, еще сжимали оружие, и каждый оставался там, где нашла его смерть.
Застывший, невидящий ничего, но удивленный взгляд штурмана уткнулся в цепочку отверстий и трещин в лобовом стекле, через которые под ноги недвижимой фигуре сыпался песок, словно отмерял начало конца, и каждая секунда приближала час заката.
Недалеко от уходящего в песок зурайнака лежали и другие тела. Также тихо и также неподвижно, как и все вокруг, будто песчаная буря, уходя прочь, забрала с собой, не только звуки, но и последние соки жизни.
Крупный хавайдах2, похожий на птеродактиля, крылатый хищник, стал кружить над одиноким сучковатым деревом, в ветвях которого, словно в жуткой колыбели, лежал человек. Раскинув руки, откинув голову, беззащитный, будто приглашал всех желающих помянуть усопшего, его же собственной плотью.
Хищник медленно опустился на округлую грудь человека. Недвижимая изящная фигура, в черном костюме, с лицом под маской пустынной лисы, чуть качнулась в ветвях. Личина сползла, обнажив изящный аристократический подбородок и тонкие губы, замершие в жуткой улыбке. Из-под капюшона выбивались пряди угольно-черных волос.
Зверь клокотнул, раскрыл пасть и высунул пилообразный язык. Он медленно коснулся им чуть приоткрытого рта человека, оставив едва заметный порез. Губы дрогнули. Хавайдах звонко щелкнул зубастой пастью, откусил свой язык и склонился над маской. Мерзкая черная жижа, тонкой струйкой стала заполнять рот человека. Чавкая, она, растеклась вокруг полуоткрытых губ, затем втянулась внутрь, и человек сделал глубокий вдох.
Крылатый зверь замер и повалился на бок. Словно безвольная кукла, он скатился с груди человека, упал, запутался крыльями в сухих ветвях дерева и больше не шевелился.
