Проходя оранжерею, он задержался всего на минуту, чтобы оглядеться. Она выглядела совершенно неузнаваемо. Другие отсеки, откуда было снято и вывезено оборудование, выглядели покинутыми, но замершими, словно поставленными на паузу. Здесь же отсутствие жизни, красок и теплого дыхания атмосферы погружало всё в особое запустение. При разгрузке станции всё ценное, что могло быть транспортировано, было изъято. В том числе воздух.
Всё, что могло быть использовано, отправилось на новые пункты назначения. Грунт и растения – на марсианскую базу. Большая часть электроники и солнечные панели на окололунную станцию. Целый грузовой отсек удалось отправить к поясу астероидов. И здесь остался, по сути, массивный каркас и те модули, которые по каким-то параметрам уже были признаны устаревшими и требовали сложной доработки, которую нельзя или неудобно выполнять на орбите.
Пока. Нет сомнений, что до них тоже когда-то доберутся. Для того, чтобы закрепиться на орбите, чтобы сделать это место настоящим аванпостом исследований, узлом перелётов, центром управления и настоящим домом, потребовалось много стараний. Мощные конструкции по-прежнему готовы выдерживать нагрузки стыковок, отражать космическую радиацию и принимать новые цели, и выполнять новые задачи.
Но мы шагнули дальше. И этот малоподвижный комплекс на орбите надолго стал запасным доком. И теперь его покидает последний экипаж. Он провёл здесь полгода, когда большинство работ по конверсии уже были выполнены, и прилетали за теми блоками, которые забирали целиком. И комплекс сокращался, отдавая накопленное, провожая оборудование и модули, отправляющиеся к новым рубежам.
Это было несколько неуютно. Дело не только в размерах, которые всерьёз можно оценить только с приближающихся кораблей. Изнутри это гораздо сильнее ощущалось по диспетчерской панели, с которой блок за блоком исчезали контролируемые системы. Особенно резким стало расставание с главным вычислительным ядром, которое содержало искусственный интеллект сопровождения станции. Он теперь отправится поддерживать разведстанцию на Энцеладе. Ему место там, где ставятся новые сложные задачи. А для смотрителя он был просто товарищем по смене, с которым хоть и нельзя толком поболтать, но всё же неплохо бывало обсудить ход работ и контроль экспедиций, минующих комплекс и отправляющихся дальше в космос.
Раньше здесь было три существа, а теперь осталось два. Какая-никакая компания. Он вышел в главную грузовую галерею, которая напоминала длинный пирс. Огромная рама способна была фиксировать до десятка контейнеров, которые как вагоны отстыковывались от составных кораблей и перемещались в депо. Здесь к ним свободнее мог добраться персонал для забора и погрузки материалов или для проведения локальных испытаний в самих отсеках, если они были оборудованы под орбитальные лаборатории. Нужно было проверить механическую фиксацию гигантских манипуляторов, которые таскали всё это. Он уже проводил эту проверку, но положено было перепроверить ещё раз на случай повреждений микрометеоритами. Пролезть по длиннющим тонким балкам было относительно простой задачей, если бы не сами манипуляторы, множество фаланг которых в сложенном состоянии сжались вдоль рамы. Поэтому сюда нельзя было направить реактивного дрона, точность управления которым не позволяет избежать столкновений в тесных пространствах. Дрон облетел пирс с дистанции и внешних повреждений не обнаружил, полагалось теперь лезть и осматривать ближе сами крепления.
