Лавры
После битвы в Инжу вся наша четвёрка стала поистине знаменита. Красивую битву Геро видели все защитники крепости, но и уничтожение четверых чудовищ, и орды мёртвых магир не остались незамеченными. Многие орки видели, как мы заманивали яманбасов в ловушку и как стравливали их друг с другом. Потому толика славы досталась и нам троим, хотя, конечно, наши заслуги были не столь эпичны, как бой этого психа с мечом. Тем не менее народ подходил, обнимал нас, каждый считал своим долгом пригласить спасителей Инжу к себе в гости. Но все попытки похитить нас обрывались воинами семи сильнейших родов, в том числе и орками Жамана, будущего зятя Геро, и городской гвардией, которые взяли над нами негласное шефство. И вот ко всем этим ребятам мы уже были вынуждены зайти на стакан кумыса или чего покрепче, чему неимоверно радовался Инган, который к концу дня напивался до невменяемого состояния, но зато гном уважил каждый клан и отстрелялся за всю нашу компанию, ведь мы с орком оставались верны себе, будучи трезвенниками-язвенниками. А Аннике пить я категорически запретил, опасаясь последствий в виде пожаров и мордобоя. Хитрожопый Жаман сидел довольный как кот, налакавшийся сметаны, ведь именно ради его дочери будущий зять, «да что там, можно сказать, сынок», поверг погибель степей в одиночку. А ведь Лейсан его, Жамановская копия, «кровь не водица», да ради такой благородной красавицы можно и мифического дракона уделать. А ещё сыночка на бой сам император укомплектовал, вот какой у него уважаемый будет зять. «Да уж, укомплектовал император», – вспоминал я момент, когда мы с трудом стянули с орка грязный, а главное, помятый легендарный доспех. У явившихся за ним гвардейцев императора от ужаса или удивления расширились глаза после увиденного состояния, в котором пребывало сокровище их государства.
– Да тут пара ударов молотом и будет как новый. Скажи же, Инган. – Неумело оправдывался я, ищя поддержки у гнома, который почему-то грустно молчал. Не проронили не слова и императорские воины, в глазах которых читалось лишь осуждение. «Будто я его испортил». Рядом стоял Геро со своей довольной рожей, словно ничего и не было. Ну, не ему же перед императором потом отчитываться, хотелось придушить сволочь, любя, конечно. Я снова вернулся из воспоминаний в наш банкетный зал, где продолжал вещать и радоваться будущий тесть орка, за передающимися чарками кумыса и чего покрепче. Словно и не было до этого надменной рожи и подосланных убийц. Мужик подбешивал, но теперь это будущий родственник Геро, потому я сидел с каменным лицом, не встревая в беседу. В один момент хотела влезть Анника со своей правдой-маткой, но я быстро вывел её из здания «на серьёзный разговор», где попросил, чтобы она не портила оркам праздник, а Геро свадьбу. Эльфийка свою оплошность осознала, покраснела, но тем не менее больно ткнула меня в бок. На следующий день мы снова сидели в резиденции Жамана, которая представляла из себя трёхэтажный особняк в имперском стиле, мужик явно любил похвастать своим достатком, обставив поместье чересчур шикарно и как-то аляписто, на мой взгляд, видимо, компенсировал какие-то собственные комплексы. «Надо будет ему посоветовать нанять дизайнера». И вот в зал с гостями, где сидели мы и главы родов, удобно устроившись на мягких подушечках прямо на полу, зашла Лейсан. Невысокая орчанка с большими чёрными глазами, одетая в традиционное праздничное орочье красное платье, расшитое золотом и каменьями чем-то напоминавшее женские национальные костюмы народов Кавказа. С холодным и злым взглядом «ей не сказали, что там за жених». У девушки были заострённые аристократические черты лица, вполне симпатичная, кто-то может даже назвал бы её красивой, но не в моём вкусе. Да и в конце концов, она женщина братана, потому я заочно воспринимал её как сестрёнку и вполне мог быть необъективным. В общем, из-за девчонок с Геро мы не подерёмся точно. Наша четвёрка дружно встала и направились по краю зала к избраннице друга, которую сопровождали несколько служанок. При виде Геро взгляд Лейсан изменился с холодно-презрительного на удивлённый, а затем счастливый и полный нежности. Орк вёл себя не как обычно, был сдержан сосредоточен и не выражал эмоций «политика».
