С вечера Карина отключила нейронный будильник в браслете на руке. Утром её мозг не получит импульс к пробуждению в чётко установленное время. В отпуске можно позволить себе непунктуальность, а в довесок ко всему – освободительную неопрятность и полнейшую самоизоляцию. На десятки километров вокруг – ни единой живой души. Никто случайно не пройдёт мимо, более того, птица не пролетит и мышь не прошмыгнёт. Здесь вообще отсутствует какая-либо живность, даже бактерии. Карина кожей ощущала стерильный мёртвый мир, безразличный к её присутствию и совершенно не пугающий.
Не открывая глаз, она вдыхала плохо отфильтрованный, но обогащённый кислородом воздух с едва уловимым привкусом серы. Карина лежала под лёгким пледом и убеждала себя: это лучше необитаемого острова или палатки на вершине горы, где в темноте обязательно что-нибудь померещится, хотя бы и призрак неупокоенной души. Только тут, где изначально не существовало жизни, можно было полностью расслабиться. Здесь она нашла умиротворение, пришедшее на смену пустоте.
Три недели назад она закончила рукопись, отправила её редактору и выдохнула с облегчением: контракт выполнен. Книга о приключениях на Красной планете выйдет в её отсутствие. Ждать рецензий и отзывов читателей впервые было неинтересно. Возможно, где-то на глубине сознания любопытство и оставалось, но по поверхности выжигающей волной растекалось нечто, не поддающееся контролю, нечто, оставляющее за собой ту самую пустоту. Пустоту, когда не хочется дышать, не говоря уже о том, чтобы встать и умыться.
Однако сейчас у неё не было желания по привычке влить в себя абсент или вдохнуть запрещённый антидепрессант. Карина мысленно придушила провокатора в своей голове и сквозь зубы процедила:
– Я же зареклась убивать себя такими средствами. И не потому, что дала слово генералу…
Своего деда, генерал-майора в отставке, прославленного космонавта, она называла только так. Он вырастил внучку, и перечить ему она не смела даже в годы отроческого бунтарства. Но сейчас Карина себя не обманывала: вовсе не генерал пробудил в ней борца с внутренними демонами. Другой образ мешал оставаться прежней – любительницей поразлагаться пару недель, пока не включится механизм самосохранения. Камаль напомнил, что она потомок древнего дворянского рода, и память об этом помогала ей сейчас сохранять остатки достоинства. Такое объяснение Карине нравилось, и других она не искала.
Вот ещё одна причина, по которой Карина не стала дожидаться выхода книги и критики. Автора непременно начали бы расспрашивать о Камале, ведь Карина по-прежнему не соглашалась упомянуть в аннотации, что все события вымышлены, а любые совпадения случайны. Кроме того, поддавшись сублимации, она закончила книгу хеппи-эндом.
