– Милая Элли, тебе туда нельзя! – верещал за моей спиной помощник советника, когда я, не слушая никого, ворвалась в королевский кабинет для аудиенций.
Подумаешь, какой-нибудь посол ангажировал моего любимейшего батюшку по очередному политическому вопросу. Бр-р-р! Даже думать об этом не хочется. Но каково было моё удивление, когда я заметила нашего гостя.
Высокий, стройный, массивный. Невольно застыла на месте, позабыв, зачем же я ворвалась в эту комнату.
– Элли? – озадаченно приподнял брови отец. – Ты не должна здесь быть.
– Да-да, я знаю!
Лучезарно ему улыбнулась, дабы сгладить возникшую неловкость.
Жаль, с моего места не было видно гостя целиком. Однако даже так внушительность его фигуры угадывалась отчётливо. Стул на деревянных резных ножках словно стонал под весом широкоплечего высокого громилы. Но я всё же прошла вперед, не обращая внимание на тихие окрики помощника советника короля, Люция. Решила высказать свою мысль на ходу, пока меня не прогнали.
– Я всего на минутку. Мне нужно решить один немаловажный вопрос по поводу места для проведения празднества. Хочу занять Хрустальный зал, а Люц говорит, это невозможно!
Упрямо уставилась на отца, чтобы дать ему понять – это дело принципа. Однако, как назло, реакция батюшки была не столь предсказуема, как мне бы того хотелось.
– Элли, – прошипел за моей спиной высокий, худощавый блондин по имени Люций Доэ. – Ты должна дожидаться ответа у себя в спаль…
– Не надо, я сам ей обо всём расскажу.
Папуля поднял усеянную перстнями полноватую руку и сделал знак моему преследователю покинуть комнату. – Что ж, Эллия, – взмах, и его рука теперь уже качнулась в сторону нашего гостя, – хочу тебе представить спасителя Ортензии, великого героя Морамутского сражения, лорда Девяти Огней, Лестора ун Стрикленда.
Послышался скрип обивки многострадального стула, и нашего гостя в комнате стало больше. Гораздо. Он словно навис надо мной, хоть и стоял в нескольких шагах, ближе к столу.
– Миледи.
Высокий темноволосый и черноглазый великан протянул руку для приветствия. Ой! Я же не надела перчатки! Слегка смутившись, сделала над собой усилие и протянула руку для поцелуя. А этот громила стальным голосом без тени нежности произнёс:
– Эллия Лизабель Синклер, первая принцесса Ортензии, любимая дочь Прокия Синклера, приятно познакомиться.
– Вот про любимую дочь – это сомнительно, – добавила я, хитренько щурясь в сторону папеньки, пока тонкие губы спасителя Ортензии слегка коснулись костяшек моих пальцев. – Ведь мне на двадцатилетие не могут позволить провести бал в Хрустальном зале.
