1
Олега качнуло. Он прижался к стене, закрыл глаза и набрал в лёгкие большой глоток воздуха. Чёртова турбулентность! Молодой человек так и не смог привыкнуть к ней, несмотря на то, что полёт длился уже почти год. Последние сильные толчки были при прохождении Марса, когда гравитационное поле Красной планеты ощутимо не единожды тряхануло их транспортник. Сейчас же у Олега свело живот, тошнотный позыв, еле оформившийся, но вполне готовый реализоваться, сковал тело – настолько сильным на этот раз был «адский импульс», как окрестила это явление команда межгалактического корабля «Поэтапный прорыв».
Олег переждал очередной гравитационный толчок стоя, сидеть он бы не смог: желудок, исходя из предыдущего опыта, ему бы этого не простил. Спустя минут восемь парень отклеился от стены коридора и медленно пошёл туда, куда шёл до начала импульса. А направлялся он в отсек управления, где их команда, к слову, собиралась не особо часто: обычно это случалось при каких-то девиантных ситуациях, то есть, когда что-то шло не по плану.
Надо сказать, что план их полёта был донельзя прост. Как, кстати, и состав команды. Состояла она всего из двух человек: кроме Олега, номинально её возглавлявшего, на борту присутствовал ещё один член экипажа – Ренат Андреевич. В настоящий момент пятидесятивосьмилетний помощник капитана находился в отсеке управления, где разбирался с показаниями одного из компьютеров, отвечавших за работу установленных на грузовой палубе датчиков. Около часа назад они с Олегом обратили внимание на необычный сигнал, полученный с датчика мозговой активности в камере номер триста тридцать семь, и молодой капитан звездолёта лично отправился проверить на месте, что случилось. Грузовой отсек находился на средней палубе в хвостовой части корабля, а отсек управления – в носовой части на палубе верхней. В связи с этим туда и обратно Олегу пришлось пройти порядка двух километров, что в условиях гравитационной активности находящейся поблизости планеты было подобно марш-броску морского спецназа в земных джунглях.
– Ну что там? – Ренат Андреевич привстал в своём кресле, когда Олег со страдающим видом в полусогнутом состоянии вполз в рубку управления звездолётом.
– Похоже, Юпитер шалит. Импульсы от него в разы похлеще марсианских. А ты ведь помнишь, как нас колбасило тогда.
– Конечно, Олег Дмитриевич, как не помнить, ведь кто, если не я, провалялся неделю в медицинском отсеке. Да, возраст даёт о себе знать… Не то, что ваши двадцать два. Хотя вы же знаете, что я вряд ли прибуду живым на место назначения нашей экспедиции, помру на борту этой мерзкой консервной банки. А вы, может, ещё и карьеру сделаете по прилету.
