«Пять месяцев полета позади. «Юниор-1» в штатном режиме приближается к Марсу. Уже через полгода мы водрузим на нем первый флаг – российский триколор, подытожив мощь и гений нашей державы. Китай стартовал позднее, у американцев опять проблемы с погодой, так что по всем прогнозам гонка за нами. И экипаж сделает все возможное и невозможное, чтобы оправдать оказанное доверие, ибо на кону величие Родины».
В люк каюты тихонько постучали. Командир – крепкий мужчина за сорок – вздрогнул и закрыл судовой журнал. Уже час как пробил отбой – кому пришло в голову беспокоить в такое время? И самое главное – зачем?
– Войдите, – хмуро бросил майор и пригладил черные с проседью усы.
В каюту вплыла Карина Казарина – корабельный врач и по совместительству биолог. При подготовке к экспедиции дрались за каждый грамм, а коль уж знания ничего не весят, то каждого члена экипажа обучили дополнительным специальностям. Пилот спускаемого модуля стал геологом, инженер – связистом, сам же командир совмещал обязанности астрофизика и следил за научной аппаратурой.
Впрочем, чем ближе становился Марс, тем меньше думалось о работе, и тем сильнее одолевали мечты о грядущей славе. А в мыслях вместо красной планеты все чаще мелькала красная ковровая дорожка, и все звезды вселенной сливались в одну – золотую на груди. Юрий Гагарин, Нил Армстронг, Борис Морозов… Да, ради такого стоит рискнуть.
– Что случилось? – он насторожился, заметив бледное лицо и блуждающий взгляд.
Казарина бережно прикрыла за собой люк, точно боясь разбудить спящего младенца, и ухватилась за боковой поручень – корабль двигался с едва заметным ускорением, сносившим марсонавтов в сторону кормы. Небольшое неудобство, но без него никак – строенные ядерные двигатели столь же экономны, сколь и слабы.
– У нас ЧП, – собравшись с духом, прошептала медик.
– Подробнее.
На объяснение ушло всего два слова, после которых серо-стальные глаза округлились, а брови сперва нахмурились, а затем поползли на лоб.
– Ты что, шутишь? – недоумевал Борис, ожидавший услышать о чем угодно – о неполадках с магнитным полем, об утечке водорода, о пробитых радиаторах, да хоть о контакте с пришельцами, но только не об этом. Новость никоим образом не укладывалась в голове, вызывая единственную закономерную реакцию – не верю!
– Никак нет, – на моложавом, несмотря на возраст, лице отразилась смесь растерянности и стыда, столь необычная для опытного военврача. – Я все проверила. Ошибка исключена.
– Господи… – Морозов провел ладонями по волосам и сцепил пальцы на затылке. – Да как так-то? Мы же лучшие из лучших! Мы гордость, честь и совесть целой страны, а может, и всего мира! Столько отборов, тестов, тренировок – и ради чего? Чтобы облажаться в самый ответственный момент?
