Смотри, как август падает с яблонь.
Это жатва, это сентябрь.
Омытый дождем берег птицами отпет.
Из вереницы траурных дат этот день,
Только этот день плачет…
Смотри, как ветры Собирают в стаи самых усталых,
Как поднимают и кружат над распятьем листья,
Смотри, как лес полыхает и медленно гаснет.
Это сентябрь.
Осеннее солнце – гибель – сюрреалист.
Осеннее солнце – жатва.
Осеннее солнце листьями падает вниз.
Весна будет когда-нибудь завтра.
Смотри, как кровью дурманит болота кикимора-клюква,
Как ведьмы-вороны тревожат День Вознесенья.
Смотри, как в саван туман наряжает озера,
Как стелет звезды по самой воде поднебесье.
Смотри, как ветви и тени деревьев ложатся на травы.
Как кружит души над куполами стон Благовеста,
Как поминают вином и хлебом, как провожают Лето.
К. Кинчев
3.09.2026 г. Москва. Ул. Большая Якиманка, д. 24. «Президент-Отель»
Ключ никак не хотел поворачиваться. Пальцы устали, папка с бумагами так и норовила выскользнуть и последовать за зонтом, который уже валялся на полу.
Уф! Не сломать бы «казенное» имущество. Еще попытка. Да уж! И это «Люкс» в знаменитом «Президент-Отеле»…
– Владимир Евгеньевич, – по коридору к нему спешил Дима – внештатный корреспондент журнала «Наука и жизнь». – Владимир Евгеньевич, я уж как всегда, не обессудьте. Пару минут, не больше.
Прессу Скворцов не любил, но в Диме Яворском ему нравилось отсутствие жадности до сенсаций и стремление разобраться во всем досконально. Было в нем что-то несвойственное обычным журналистам. Он скорее похож на любознательного стажера, готового часами терпеливо слушать и конспектировать. «Пара минут» обычно превращалась в многочасовое чаепитие-лекцию. Частенько во время таких «лекций» Владимиру Евгеньевичу приходили в голову любопытные идеи.
– Приветствую, Дмитрий, – Скворцов, справившись, наконец, с непослушным замком, толкнул дверь и подался в сторону Яворского, все-таки уронив при этом папку. Нагнулся за ней.
– Я слышал, вы улетаете завтра, Вла…
Мощный взрыв разнес в щепу дверь и, разворотив часть стены, разметал людей по коридору.
– Заноси. Так. Осторожно голову, – доносились сквозь звон в ушах едва различимые слова.
– Так. Давай сюда. На кушетку. Осторожней.
– Где Дима? Что же это… – подумал Скворцов. Нет, он, кажется, произнес это вслух. В комнате воцарилась тягостная тишина, прерываемая воем сирены за окном.
– Нет его, – донеслось откуда-то издалека. – Деревяшка от дверного косяка аккурат в сонную артерию ему… Еще горничная тоже…
– Лежите, лежите. Вам нельзя вставать. Сейчас я вам руку обработаю, – подскочила медсестра. В медицинский кабинет вошли двое.
