Свечи горели ровно и ярко, равномерно освещая небольшую каменную пещерку. Десятки свечей рядами покрывали пол, а в самой середине – расступались, образовывая идеальный круг. В центре его сидел – ОН! Ни один мир не видывал такого существа, хоть то и было гуманоидом и, несомненно, мужского пола. Он был наг и абсолютно безволос. И когда-то Он был человеком.
Он сидел, скрестив ноги, и как-будто спал. Но из-под полуопущенных век блестел яркий огонек. Длинные узловатые руки, молитвенно соединившись корявыми, как сухие корни ладонями, висели на уровне груди. Тело казалось расслабленным, но бугры мускулов, выпирающих и создающих рельеф, который никогда бы не появился у обыкновенного мужчины, плотно натягивали шелушащуюся кожу, словно грозя разорвать ее. А кожа совсем не являлась тонкой – серая, вся в морщинах и складках, местами задубевшая, а может и ороговевшая – обтягивала она нечеловечески сложенную, но могучую фигуру.
Он не шевельнул ни единым мускулом, но пространство и перспектива исказились, подчиняясь его мысленному велению. Искривились и «поплыли» стены и потолок, заколебались свечи, продолжая светить ярко и ровно. Расплылись и черты сидящего в огненном круге.
Стены перестали колыхаться и отпрянули. С огромной скоростью уносились они по всем направлениям в бесконечность, но расстояние от них до границ круга не увеличивалось. Тогда, моментально преодолев уносящую их силу, стены и потолок рванулись в обратном направлении. Со всех сторон надвигался на сидящего камень, с каждым мгновением приближаясь все ближе и ближе, и… оставаясь все на том же месте.
Фарьяз проходил последние испытания. С огромным напряжением постиг он за короткое время магические науки; ценой страшных усилий и необратимых изменений в собственном организме получил он великое могущество. Оставался последний этап. Этап, настолько ужасный, что его опасались даже Хранители. Это был самый жуткий и в то же время самый эффективный способ усилить за короткое время уже имеющиеся и взрастить новые, еще более величайшие возможности. И король Морвил решился на такое, даже опасаясь потерять при этом всю свою сущность. Впрочем, Морвилом он уже не был – обучение в скорейшем темпе уже наложило на него свой неизгладимый отпечаток. Вот почему он уродлив и страшен. Он стал Фарьязом. И Морвилом ему уже не быть никогда…
…Бугры и шишки на лысой, непропорционально большой голове Фарьяза странным образом зашевелились. Волна складок пробежала по серой коже. Скулы и челюсти затвердели и четко выступили на обезображенном морщинами лице.
