ПРОЛОГ
Он стоял по колено в снегу, босой, с растрескавшейся кожей на руках, и смотрел, как уходит его клан. Тени растворялись среди деревьев, силуэты расплывались в белесом мареве – словно призраки, которых он никогда больше не назовёт семьёй. Никто из них и не обернулся. Последней уходила Кларисса. Смерив Алекса презрительным взглядом, она сказала:
– Ты выбрал слабость, а слабакам не место среди нас. Прощай!
Алекс смотрел на ту, с которой ещё совсем недавно строил планы на счастливое будущее. Хотя какое, к чёрту, будущее у того, кто не способен дышать, чувствовать, жить так, как живут миллионы людей вокруг? «Вот именно, – горько усмехнулся Алекс, – людей! А я кто?»
Алексей ничего не ответил Клариссе. Слова были бессмысленны, он уже сказал всё, что хотел сказать. Алекс отказался от охоты на людей, отказался пить кровь живых. Не потому, что стал добрее или жалостливее – нет. Просто каждый раз, когда он питался, умирал кто-то близкий, родной: родители, сестра, друзья… Весточки об этом доходили до него, где бы он ни был. И, выпивая очередную жертву, он не мог вспоминать об утраченном прошлом – светлом и когда-то живом. Алекс часто думал, почему так происходит. Что это? Проклятие? Совпадение? Или плата за бессмертие? Но разве он хотел этого? Разве его кто-нибудь спрашивал о том, чего он хочет? На самом деле, Алекс сделал свой выбор давно. Прежде чем сообщить о своём решении клану и Клариссе, он долго перестраивался, приспосабливался: научился замораживать кровь животных, научился воровать её из больниц, находил и подкупал доноров. Замороженная кровь не давала полной силы, не наполняла мёртвое тело жаром, но и не убивала никого. Она была под стать ему – мёртвой. А отсутствие сверхсилы давало возможность почувствовать себя прежним, таким, каким Алекс был при жизни.
Клан не принял его решения. Они назвали Алекса предателем, стали презирать. Совет щедро предоставил ему ровно одну ночь, чтобы покинуть эти земли. Так он и ушёл.
***
Прошло больше сотни лет. Алекс сменил множество имён, городов, профессий. Иногда много, до изнеможения, работал. Иногда – просто наблюдал, как умирает очередной век. Он был одинок, и это было спасением. До тех пор, пока не случилось то, чего он боялся больше всего на свете – Алекс почувствовал чужую боль.
Это была незнакомка. Она была слишком слаба, чтобы позвать на помощь или сопротивляться. Что-то страшное происходило с ней там, в переулке. Она кричала – не вслух, о нет! – молча, израненной душой. И Алекс пошёл туда. Не на запах свежей пьянящей крови, а по зову чего-то иного. Он даже не догадывался, что этот шаг изменит всю его (не) жизнь: то, от чего Алекс так долго бежал, настигнет его совсем скоро…
