Я помнил хорошо то время, когда еще учился в начальной школе. Я никогда не был глупым парнем, и всегда удивлялся тому количеству предметов, которые мы изучали. Но в колледже я просто давался диву, не веря, что хотя бы половина изучаемых предметов могли хоть когда-нибудь пригодиться в жизни. Однако, нам их давали, мы их зубрили, а потом сдавали экзамены. Колледж я окончил хорошо, и сразу же встал вопрос, по какой линии идти дальше: по технической или гуманитарной. Мои родители были инженерами по строительству дорог и мостов, то есть технарями, они-то даже не сомневались, что я пойду по их стопам, хотя, я никогда не давал никаких предпосылок так думать. То, что у меня было хорошо с математикой и черчением, на мой взгляд не давало никакого повода думать, что из меня выйдет прекрасный инженер. Вот к чему меня никогда не тянуло, так это была техника. Зато мне нравились практически все гуманитарные предметы, и я сам для себя изучал многие из них самостоятельно. Например, история древнего мира мне давалась легко и просто, но я еще ходил и в библиотеку, и брал книги по археологии, хотя такого предмета не было в колледже, и так далее. Вспоминая свои давние увлечения, я хотел быть врачом, переводчиком языков, которые мне давались легко и просо, адвокатом, короче любым гуманитарием.
Наступила эпоха выбора, и родители давили меня как сок из соковыжималки, они уже даже нашли для меня не только университет, но и инженерный факультет, строительный. Да, когда-то в пять лет я что-то строил из кубиков, но на этом моя тяга к строительству закончилась так же быстро, как и началась.
– Джон, – уговаривала меня мама, – в деканате этого факультета работает дядя Сэм, мы с ним учились вместе, он обещал помочь на вступительных экзаменах.
– Сын, – говорил отец, приходя с работы, – инженером ты устроишься где хочешь, потребность в них всегда была и будет.
Я не спорил с ними, наверное, оба были правы, только к моему нежеланию стать технарем еще и добавлялась какая-то юношеская сила сопротивления, я просто кивал головой, а сам смотрел программки других университетов и факультетов. Наконец, сам для себя я остановился на двух факультетах, юридическом и изучения иностранных языков, об этом я заявил родителям в тот же вечер, когда мое решение созрело, и изменить его было практически невозможно.
По виду своих родителей было похоже, что кто-то в доме лежит при смерти, они были мрачнее тучи, но почувствовав в моем голосе стальную нотку, и разговаривая как бы между прочим еще неделю, абсолютно безрезультатно, они вдруг в один день опустили поводья и оставили меня в покое. Так я добился того, чего хотел, но пока что в семейном кругу.
