Спустя месяц после насыщенных событий мы немного выдохнули, принимая новые обязанности. Я, выросшая в этой среде, лучше разбиралась в законах и правилах, а вот Кеннету пришлось в ускоренном режиме многое изучать. Это давалось ему труднее, но он старался.
Стая понемногу принимала его и переставала опасаться. Сам он с радостью помогал любому, кто попросит помощь. Такой подход зарабатывал уважение, но и плохо влиял на его авторитет вожака. Есть такие вещи, с которыми член стаи может справиться сам, без помощи со стороны.
К примеру, наколоть дров или найти потерянную вещь возле своего дома. Я понимаю стремление Кеннета всем понравиться, но такие вещи вожак не решает. На мои намеки, что не стоит выполнять любую мелочную просьбу, он отмахивался, мол, ему не трудно. Пришлось специально проводить лекцию по внутренним обязанностям вожака и его авторитете в стаи, после которой до Кеннета, наконец, дошел смысл. Хорошо, что к этому моменту Эльфира, моя прабабушка, уехала обратно и упустила возможность покритиковать его. Уж с ней их отношения так и остались натянутыми, особенно после первого знакомства и тройного подсвечника.
«Я буду следить за вами, – перед своим отъездом предупредила Эльфира. – Особенно за тобой, Кеннет. Только попробуй осложнить жизнь стае. И, не смотри, что я старая. Я еще ого-го что могу! А вообще, будут проблемы – обращайтесь. Только не сами! Присылайте кого-нибудь из стаи. Вашими телефонами я пользоваться не буду».
Лето полноправно брало бразды правления. Поляна и лес окрасились в сочный зеленый цвет, изредка разбавленный фиолетовым и синим вкраплением цветов. Воздух прогрелся, и теперь нам, оборотням, становилось жарко. Все-таки наша температура тела выше, чем тридцать шесть на шесть, и теплое солнце, греющее невероятно сильно для июня, снижало продуктивность. Были и те, кто, не стесняясь, ходили в одном нижнем белье и не чувствовали дискомфорт. Кеннет еще не мог привыкнуть к виду полностью голых людей и иногда прятал взгляд.
Однако в этом месяце под новыми условиями оставались незаконченные дела. Большую их часть я брала на себя, как более знающая в этом, а Кеннет присоединялся после того, как бумаги были подписаны, а половину решений обсуждено. Нельзя делать все самой, нужно и его посвящать в тонкости руководства. Поэтому приходилось проводить длинные разговоры с разбором того или иного действия.
– Ты считаешь, нужно снять с Мишера все обязанности? – прочитывая положительно подписанную бумагу, спросил Кеннет.
– Он подстрекал отца сменить наследника и втайне желал власти для себя. Именно он воспитывал у Лавлла эту тягу, – принялась объяснять я. – Думаешь иначе?
