Стадия нимфы
– Картошка, Руам, картошка!
Деаль размахнулась, попыталась с силой воткнуть лопату в землю, но не справилась – инструмент, рассчитанный на человеческих мужчин, был слишком тяжёл для тёмной эльфийки. Пошатнувшись, лопата упала, угодив черенком прямо по босой ноге девушки, и Деаль отскочила, зашипев от боли. Неотличимый от неё лицом тёмный эльф, до того молча копавший картошку, бросился к сестре, опустился на колено и положил обе руки, приглушённо засиявшие багровым светом, на пострадавшую ногу.
– Кость цела, плоть я вылечил. Но ты всё равно посиди пока, я сам закончу. – Над его головой раздался странный звук, похожий на всхлип, и Руам резко распрямился и замер в нерешительности: Деаль, его бойкая старшая сестра-близнец, способная одним словом окоротить зарвавшегося деревенского пьяницу, отчаянно рыдала, спрятав лицо в ладонях. – Ты чего, я ж боль убрал? Или ещё что-то задело?
– Как! Мне! Всё! Надоело! – Деаль резко отняла руки от лица, явив бесстрастно сияющему солнцу невиданное на поверхности зрелище – плачущую тёмную эльфийку. – Нас ненавидят в каждом городе, в котором мы пробовали жить! Нам продают только всякую гниль по цене хорошей еды! Долбаные кузнецы, чтоб их подземные щупальца приласкали, открыто смеются, когда мы просим подогнать под нас инструменты – и это, продавая лопаты гномам! Да гори эта долбаная поверхность, так любимая родителями, в лавовых потоках!
– Ну, ты же знаешь, почему всё так вышло. – Руам поднял свою лопату и вонзил лезвие в землю. – Мама любила папу, папа любил маму, но уклад жизни Подземья не предполагает возможности для не-мага жить во Внутреннем городе, и потому они решились бежать.
– И бежали, почему-то, не в ближайшую пещеру, а на поверхность, половина которой тёмных эльфов презирает, а вторая – ненавидит! Ну да, очень разумный выбор. Или ты думаешь, что они одни такие нашлись за те тысячи лет, что наш народ живёт в Подземье? Только вот остальные почему-то смогли смириться и проводить время вместе за пределами города! Ру, ты рождён с меткой зверя, за тебя передерутся все города, как в силы войдёшь – а ты вынужден сидеть на поверхности, гонять червей из картошки и репы и терпеть отвратительные взгляды и слова деревенских, когда приходишь продавать травы, которые я собрала в лесу. Кстати, ты помнишь, почему я перестала продавать их сама?
– Помню. – Руам наклонился, поднял картофелину, покрутил её перед собой и, размахнувшись, запустил в кусты. – Деаль, я всё помню и очень сожалею о том, что из-за резонанса крови для не-эльфов могу разве что хорошую иллюзию создать, но что мы можем сделать? Не в Подземье же возвращаться, в самом деле.
