– Опять поганка, – сказал Лазарь и с досадой пнул сапогом гриб, попавший под ногу.
Он ходил уже час, но добыча едва покрывала дно корзинки. Солнце застряло где-то в сосновых ветках и не желало показываться. Вечер незаметно вступал в права. Затихли шумевшие весь день птицы. Тени деревьев выстроились вдоль тропинки кривым чёрным частоколом. Он сверился с компасом, прикидывая направление, и уверенно двинулся в сторону оврага. Под ногами хрустели прошлогодние шишки, надоедливый влажный папоротник прилипал к сапогам, окрашивая их в цвет хаки. В лесу уже чувствовалась осенняя прохлада, с которой всегда приходил сентябрь.
Лазарь тяжело вздохнул, с неудовольствием вспомнив, что завтра придётся вновь возвращаться в город. Опять пациенты, ждущие его рецептов, но не выполняющие предписаний. Опять начальство, занятое строительством филиала поликлиники, и сварливая жена, готовая в любом его поступке найти недостаток. И эти вечные глупые вопросы про имя: Лазарь и работа терапевтом – это случайное совпадение или осознанный выбор в сторону медицины?
На дне оврага что-то белело. Он подошёл ближе и замер от удивления. Огромные белоснежные мухоморы выстроились в ровный круг. Грибы были неестественно белыми, словно каждый макнули в ведро с краской. Он присел, извлёк из голенища сапога маленький перочинный нож и провёл лезвием по ножке гриба. На его мясистой алебастровой кожице выступили алые пятна, похожие на кровь. Лазарь испуганно отдёрнул руку и посмотрел на пальцы. Те места, куда попал сок, тут же вздулись ожогами. Воздух наполнился сладковатым запахом тления и прелой листвы. Голова закружилась, к горлу подступила тошнота. Он попробовал встать, но, сделав лишь пару шагов, потерял равновесие и рухнул в самый центр круга.
***
Он открыл глаза и прислушался. Темнота и тишина. Лазарь медленно приходил в себя. Он всё ещё лежал на земле, но сознание возвращалось. Ему удалось сесть и оглядеться. Уличным фонарём светила полная луна, разгоняя мрачную черноту ночи.
«Мне показалось, или кольцо грибов подступило ближе?» – подумал он и стал осторожно выбираться, стараясь не задеть опасных соседей. Наконец ему это удалось, и он двинулся вперёд по освещённой луной, едва заметной лесной тропинке. Корзину пришлось оставить – теперь она была лишь помехой.
