Звон металла разносился по мрачным коридорам древней темницы. Коридорам, что никогда не ведали Солнечного света. Маленький трей забился в угол своей крохотной камеры, зажав уши и тихо скуля. Его тело горело, демоническая кровь кипела, раззадоренная звонов цепей невольничьих оков. Его разум пылал в лихорадке, терзаемый нечестивыми одами войне и покорению, что пело ему его собственное «я». И каждую ночь, стоило ему лишь закрыть глаза, как его взору открывалось поле вечной битвы. Как запахи крови и дыма заполняли легкие. Как накатывал восторг, коий способно принести лишь насилие. Каждая ночь обращалась новым круговоротом ужаса и насилия. Но не только лишь войне учила маленького трея его проклятая кровь. За ревом безумного чудовища можно было расслышать иной, тихий, едва слышный, но не менее зловещий шепот. Шепот о столь чуждой свободе. Об открытом небе. Об бескрайних полях. Об жизни без невольничьих цепей. И маленький трей учился. Учился войне. Учился свободе.
Новые хозяева не дали маленькому трею долго лежать без дела. Вскоре после того, как его заперли в крошечной камере, один из них явился. Невысокий и тощий, он скорее походил на чудовище из Царства Кошмаров, нежели на живое существо. Полупрозрачная, будто бы из стекла, кожа открывала взору отвратительное переплетение костей, мышц и органов, связанных вместе венами, что гнали черную кровь. Лишь много позже маленький трей узнал, что это темный эльф, один из самых опасных народов смертного мира. Не долго думая и повинуясь инстинктам, маленький трей прыгнул на пришельца, стремясь разорвать того зубами. Напрасно. Тюремщик был быстр, ловок и, не смотря на болезненную худобу, неестественно силен. Одним движением темный эльф скрутил маленького трея. И если кровь учила трея сражаться, то этот эльф научил его боли и страху.
В тот день трея выволокли на арену. Дали небольшой кинжал. Оружие будто бы само легло в руку ребенка, став его естественным продолжением. Будто так было всегда. И всегда будет. Противником его был столь же юный драконид с синей чешуей. Его страх разжигал боевой запал маленького трея. Оглушительно рыча, внутренний зверь сорвался с цепи. Вторя ему, трей набросился на своего противника. И уже был не важен голод. Не важен страх перед пленителями. Неважен восторженный крик толпы. Важны лишь только враг. Лишь только его жизнь. Драконид, неумело держа нож и жалобно скуля, атаковал трея, ткнув тому в лицо клинком. Качнувшись влево, а затем стремительно отскочив вправо, маленький трей зашел сбоку. Резко разворачиваясь, свободной рукой и хвостом увлек за собой драконида, выводя того из равновесия. Один быстрый выпад, и клинок трея вошел в плоть противника, пробив жесткую чешую и намертво застряв в костях и внутренностях. Раненный и испуганны, драконид повалился на каменные плиты арены, конвульсивно дергаясь и завывая. Мгновение спустя трей набросился на него сверху. Драконид из последних сил пытался отбиться, но шанса у него изначально не было. Одним движением трей сломал своему противнику руку, забрав его оружие. Мгновение спустя новообретенный клинок по самую рукоять погрузился в груди своего бывшего обладателя. Ярость. Боль. Восторг. Кровь.
