За окнами хандрила поздняя осень. Она то рыдала в три ручья, заливая все дождем, то свистела и подвывала, и ветер гудел и врезался в стекла. Я стояла у окна и смотрела, как внизу разноцветные круги зонтов быстро перемещаются по улице. Редкие прохожие торопились быстрее добежать до своих домов и укрыться от непогоды.
Было начало ноября, вечер пятницы. Пару часов назад я тоже так бежала под дождем, а теперь из теплой уютной квартиры наблюдала, как спешат остальные.
На выходных обещали такую же погоду, и меня это совершенно не расстраивало, напротив, я предвкушала, как буду два дня предаваться ничегонеделанию, в тепле, с пледом и чашкой кофе. Буду смотреть какой-нибудь затяжной сериал или читать, а может быть, так же как сейчас, встану у окна и буду следить за буйством стихии.
«За окном осень безумная бесится.
То ли напиться, то ли сразу повеситься…»
– пробормотала я. Надо же, почти как Ленка стала. Она тоже все свои эмоции тут же на стихи перекладывала. Правда, повеситься мне уже не хотелось. А выпить вина по случаю пятницы – самое то.
Я достала из бара бутылку красного вина, наполнила бокал и снова прильнула к окну. Разноцветных зонтов внизу стало совсем мало. Почти все добрались до дома. В голове продолжала вертеться строчка про бешеную осень. Я пыталась как-то продолжить, чтобы получилось четверостишие, но ничего больше не приходило в голову.
Сколько прошло с тех пор, как мне на самом деле хотелось… если не повеситься, потому что это просто не мой способ, то как-то иначе свести счеты с жизнью? Месяца три, наверное. Сейчас мне даже вспоминать не хотелось про дни, что последовали за той безумной ночью, буквально перенасыщенной ужасными и трагическими событиями. Вместо того, чтобы вначале отстрадать, а затем впасть в депрессивное безразличие, я сделала все с точностью до наоборот. Вернее, это не я сделала, а со мной так сделалось. Первые дни я действительно была апатична и пришла к выводу, что на месть у меня нету уже ни сил, ни мотивации. Я валялась дома и смотрела унылые и мрачные скандинавские детективы, потому что от бодрых оптимистичных фильмов мне становилось еще хуже. У меня даже плакать не осталось сил, наверное, я выплакала все в первый же день. Я предполагала, что временем это состояние постепенно рассеется, я потихонечку войду в колею и начну восстанавливаться.
Однако же спустя некоторое время я поняла, что на смену апатии приходит не успокоение, а агрессия, злость и горькое чувство несправедливости. И если вначале у меня даже получалось не думать об Антоне, вдруг все воспоминания нахлынули разом, накинулись на меня и принялись терзать. Я поняла, что ни капельки не успокоилась и не приняла произошедшее, и мне все так же больно и мучительно. Я злилась на эти «отложенные» страдания, которые я должна была уже отстрадать, а вместо этого получила только сейчас.
