Механик Джон Картер. 8640
Сидевшая за рулем потрепанного «шевроле» жена неустанно о чем-то говорила, время от времени ругалась на других водителей и нервно сигналила. Джон тоскливо смотрел в окно, стараясь по мере сил абстрагироваться от не умолкавшей ни на минуту супруги. Из этого словесного потока даже в обычное время было сложно вычленить связную информацию, а уж сейчас…
– Джонни, ты меня слушаешь? Я говорю, как только окажешься на борту, сразу же свяжись с домом. Я должна тебя видеть каждый день и знать, что с тобой все в порядке.
«Опять то же самое», – с грустью подумал Картер, механически кивая в ответ.
Перед каждым новым походом повторялась одна и та же сцена, в ходе которой ему приходилось давать одни и те же обещания. Благо, на корабле все это практически сразу же забывалось – внутри проклятой стальной коробки было слишком много своих проблем и добавлять к ним общение с истерично настроенной женой он попросту не хотел.
Над крышами домов показались антенны авианосца и Джон слегка поморщился, вспомнив бесконечные расспросы близких и дальних родственников, искренне восторгавшихся местом его службы.
Рассуждая чисто технически, «Барак Обама» авианосцем не являлся – мобильные многофункциональные платформы уже давно переросли классические корабли такого типа. Но далекие от флота люди слишком часто использовали привычное им старое название, вызывая тем самым искреннюю злость корабельного механика.
– К черту всех.
Машина доехала до конца улицы, затем выбралась на открытое пространство и остановилась возле массивных ворот.
Скучающие часовые в форме морской пехоты, украшенный витками колючей проволоки глухой забор, неприметные здания, одинокий звездно-полосатый флаг… а над всем этим доминировал гигантский корпус корабля, с трудом приютившегося возле слишком короткого для него пирса.
Когда взгляд Джона наткнулся на отчетливо различимую белую надпись, он не удержался и еще раз тихо выругался.
Картер давно покинул ряды оголтелых расистов и вполне нормально относился к первому чернокожему президенту Соединенных Штатов Америки, но бурная молодость, а также наколотая на руке свастика до сих пор серьезно осложняли ему жизнь. Особенно при общении с рабочим звеном корабля, где проклятых негров было заметно больше, чем белых.
Механик недовольно поморщился, но все-таки собрал волю в кулак и выбрался из машины. Потянулся, достал из багажника свои вещи, а затем медленно двинулся к воротам.
На контрольно-пропускном пункте Сьюзен наградила мужа страстным поцелуем, после чего долго следила за тем, как он идет в сторону серой громадины. Ее искренняя забота слегка поднимала Джону настроение, но в целом оно, настроение, по-прежнему было предельно отвратным.
