ПЯТОЕ ИЗМЕРЕНИЕ
Не верьте,
но есть
измерение текста,
вечно полное
дивными
вспышками света,
ничуть не похожее
на остальные
четыре,
словно
запредельная комната
вне
пространственно-
временного
конти′нуума
внутри персональной квартиры.
Где живёт-
поживает
некий поэт,
малоизвестный,
зато настоящий;
слыхали, быть может,
Григорий Феб?,
если нет –
полистайте сейчас же…
Смысл дверью
греметь?:
неприступнее сейфа
эта пятая
камера,
вроде секрета,
который заложен был
данным пассажем
и заши-
–фрован
от любых неприятелей –
всем
препятствуют
грани слова,
расправленные
полисе′мным каркасом.
«Ваш PIN-код?»–
вопрошает
умный замок. –
«Не знаешь – не влезешь!»
И мера такая
в искусстве игольным
служит ушко′м:
тайну строк
никак не постичь негодяям…
ПОРЯДОК И СВОБОДА ПОЭТИЧЕСКОГО ТЕКСТА
«Разумно слышит тот, кто примечает».(Данте Алигьери)
Вниманию читателей предлагается стихотворный цикл «Ультиматум Солнца», который, по сути, является поэтической книгой из четырёх глав. Цикл состоит из стихов и небольших поэм гражданской, философской, религиозной, любовной и космической тематики, которые сюжетно выстроены по мотивам дантовской «Божественной комедии» и объединены авторским образом – лироэпическим героем Фебом.
Этого персонажа я сделал своим литературным двойником ввиду моей приверженности к «аполлонической» литературной концепции, к таким её характеристикам, как: гармония, аскетичность, нравственность, разумность, устремлённость к небесному, светлому и прекрасному. Данная доктрина описана ещё в трудах двух знаменитых Фридрихов: поэта Гёльдерлина и философа Ницше.
Как и все поэты, я пытаюсь найти собственное уникальное слово. Поэтому некоторые мои стихи имеют необычный экспериментальный вид, который нужно пояснить до знакомства с ними. Работая над архитектоникой стиха, я стремлюсь объединить гармонию порядка со свободой творческого дыхания. В этом плане мои задачи: а) сохраняя музыкальность рифмических сочетаний, не попасть в зависимость от уже использованных созвучий; б) уйти от монотонности размеренных стоп и четверостиший, но при этом не свалиться в анархию бесструктурности. То есть, идти срединным путем между рыхлостью безрифменных строк и жёсткостью метрической композиции. Конечно, это цель трудоёмкая, но старательному автору вполне по плечу.
Пусть работа над архитектоникой кажется иногда чрезмерно утомительной, но без этого труда стихотворение рискует не засиять бриллиантом, хуже того – оно может стать всего лишь печальным опытом версификации. Структурные закономерности стиха, на самом деле – высокая и труднодостижимая планка, некий заданный в самом стихе и требующий своего воплощения идеал. Взяв положенную высоту, поэт обнаруживает у себя крылья и на миг обретает вселенский обзор. Может быть, именно благодаря формальным ограничениям поэтической речи, и происходит общение автора с феей гениальности – Музой!
