Я не могла поверить своим глазам, передо мной стоял мой родной папа!
— Папка!!! — радостно воскликнув, рванула к родителю, запрыгивая на него, как обезьянка, обнимая руками и ногами одновременно. Я была так счастлива! — Родненький мой, — расплакалась я от счастья. Сжимала его в своих объятьях как можно сильнее, боялась, что если отпущу, то он исчезнет. — Я думала, что больше тебя никогда не увижу! Папуля, как же я скучала, как мне тебя не хватало, родненький мой! — целуя его и плача одновременно, причитала я.
— И я по тебе сильно скучал, егоза ты моя неугомонная! — ответил мне отец, так же крепко обнимая в ответ. — Дочка, ты чего сырость развела? Что-то я за тобой такое раньше не замечал. Ты же сильная, а плачут только слабаки и барышни, — пожурил меня отец. Я только хотела ему напомнить, что я как бы тоже к женскому полу отношусь, как …
— Маркус, если ты не забыл, то наша дочь — женщина, ей иногда поплакать не возбраняется!
«Маркус… дочь?..» Я молча отстранилась от отца и повернулась на голос. Передо мной стояла миниатюрная блондинка, на вид лет тридцати, только её проницательный взгляд говорил, что мадам намного старше, чем выглядит.
— Папа, а это кто? — показывая рукой на женщину, спросила я, не в силах поверить прозвучавшим словам.
— Дочка, ты же у меня сильная? — начал заходить издалека отец. А у меня тут же всплыл утренний разговор с Аланом. Надеюсь, это не то, о чём я подумала.
— Уже не уверена, — ответила родителю, а сама приготовилась держать удар судьбы.
— Ирика, познакомься, это Марьяна, твоя родная мама, — всё-таки долбанул меня новостью отец, при этом назвав именем этого мира. Спасибо Алану, если бы не утренний наш с ним разговор, я бы позорно хлопнулась в обморок, а так только начала злиться из-за обмана.
— Мама? А та, что осталась на Земле, кем мне являлась? — закипая потихоньку, спросила я у папули.
— Та женщина тебе не мать, а подручная Ирмы, — ответил родитель.
— Ошеломляюще! — воскликнула я, ища глазами предмет, который можно долбануть хорошенько, чтобы отпустило немного, ибо меня просто распирало от возмущения и ярости. Демон, видимо, понял, что я хочу сделать: сразу указал на журнальный столик. Я тут же направилась к многострадальному предмету мебели и долбанула по нему со всей дури, отчего тот развалился, как всегда, на две части. Я несколько раз сделала вдох и выдох, и меня немного отпустило.
— Ну вот, теперь можно вести конструктивный диалог, — подойдя ко мне и обняв, высказал своё мнение Демиян. А ведь прав, я немного успокоилась и теперь готова к превратностям судьбы.
