Айна шла медленно, будто ступала не по земле, а по воде. Под ногами отражались звёзды, которых не было в небе. Всё вокруг – как дыхание без тела. Ни времени,ни направления. Лишь мягкий свет, и он, кажется, исходил из неё самой. Где-то впереди, в тишине, она увидела фигуру, лежащую на боку. Мужчина, крепкий, с перебинтованной рукой, дышал неровно, будто прошёл сквозь бурю. Его лицо было полно усталости и чего-то древнего. Он спал, но казалось – готов проснуться в любой момент. Рядом, чуть поодаль, в полутьме, кто-то сидел. Человек в чёрной одежде, опустив голову. Он не двигался. Айна не сразу поняла – он размышлял вслух.
– Интересно… если в этом месте нет времени, значит ли это, что оно бесконечно? – сказал он почти шёпотом. – Или мы просто застыли в последней мысли?
Айна подошла ближе. Её голос был мягким, но уверенным:
– Простите…
– Где мы?
Мужчина повернул к ней лицо. Глаза – внимательные, острые, словно он не удивился её появлению, а ждал.
– Не знаю.
– Но… я думаю, это место между. Между тем, кем мы были – и кем должны стать.
Он встал, поправляя воротник, и впервые посмотрел на неё по-настоящему.
– Я Мирон.
– Я проснулся в комнате, которая напоминала библиотеку. Я часто бывал в ней, ещё при жизни. Только… книги были пусты.
– А потом… я услышал голос. Он звал.
– Я открыл дверь – и оказался здесь. Всё просто.
Айна опустила взгляд на спящего мужчину.
– А он?
– Лежал здесь, когда я пришёл. Я не стал трогать. Он дышит, но как будто борется с чем-то даже во сне.
Мирон смотрел на неё с интересом, в котором пряталась осторожность:
– А ты?
– Кто ты?
Айна немного задумалась. Затем, глядя в сияние под ногами, тихо сказала:
– Я Айна.
– Я не знаю кем была.
– Но сердце помнит, что я не успела сказать что то важное.
– А значит, я всё ещё здесь.
– Как и вы.
– Я Айна, – повторила она, будто стараясь запомнить собственное имя.
Она замолчала. Мирон не перебивал. Он смотрел на неё пристально, но без напряжения – как исследователь, нашедший редкий цветок в мёртвом саду.
– Что то важное, – повторил он.
– Кому?
Айна опустила взгляд. Тонкий ветер, будто шепот, прошёлся по её волосам, и на мгновение перед ней всплыл образ: мужские руки, держащие ноты. Голос, читающий вслух детские стихи. Лицо уставшее, но улыбающееся, всегда рядом. Её отец.
