Её тело качалось, словно лодка на воде, и под эту мерную качку голову заполняли образы, запахи, звуки. Она слышала ржание коней и человеческие – резкие мужские – голоса, покрикивания, смешки, звон оружия. Чувствовала запах конского пота, травы, сухой земли, оружейного железа и застарелой, засохшей крови. Как будто уже раньше случалось, чтобы все эти звуки и запахи сплетались в одну картину, и то была картина боя. Она помнила бой. Помнила стук топоров, выгадывающих мгновение для смертельной атаки. Скрежет, с которым наконечники копий пытались пробить кольчуги. Пение тетивы и свист стрел. Ржание лошадей. Крики. Звуки падающих тел. Густой запах железа, забивающий ноздри. Заливающая глаза кровь, текущая из пореза над бровью. Она была в том бою, но ей казалось, что очень, очень давно. Так почему эта битва вспоминалась ей сейчас? Произошла новая стычка с неприятелями, и ей почему-то разрешили в ней участвовать? Она потерялась во времени и событиях. Голова кружилась, во рту стоял неприятный кислый привкус.
Тряска, которая, казалось, длилась вечность, внезапно прекратилась. Её тело скинули с небольшой высоты небрежно, словно мешок муки из повозки. Резкий, свистящий удар выдернул её из лихорадочных воспоминаний. Правая щека вспыхнула огнём, быстро налилась болью, как спелое яблоко соком.
– Ни́муэ! – раздался жалобный вскрик в красном мареве, гудящем за веками. – Не бей её!
– Ничего, твоей подружке это только на пользу.
Нимуэ. Слово укладывалось в голове легко, не вызывало отторжения. Она слышала его не раз, и всегда говорящий при этом смотрел на неё. Это… её имя?
Она разлепила веки.
Перед глазами всё плыло, но чуть погодя взгляд выхватил из мутных пятен две фигуры. Возвышающийся перед ней темноволосый смуглый мужчина и вцепившаяся ему в плечо девушка. Её золотистые косы растрепались, а глаза блестели от негодования. За ними виднелись группа всадников, конь с пустым седлом и гуща леса, местами ещё зелёного, но уже тронутого красно-коричневыми и золотыми красками осени.
