I
За рабочим столом оператора-аналитика отдела «Опокриф» капитана Андрея Страдова встали одновременно две, не исключающие одна другую задачи: вместе с сотрудниками ведомства генерала Бреева «Три кашалота» выполнить дневной план по розыску драгоценностей для пополнения кладовой страны и поиск аргументации против навязанной Западом повестки саммита в Санкт-Петербурге о «факте утери Россией ее влияния на Балтике и в мировых событиях».
«Если мы сами стремились к слиянию с Западом, но тогда какое мы имеем право рассчитывать, что в его глазах мы навсегда не останемся теми, кого он, благодетель, научил, воспитал, одел, накормил, образовал, – говорил себе Страдов. – Разве и Россия, идя на восток и прибирая к Москве все новые и новые земли, не рассчитывала на такое же признание своих заслуг, своей правоты со стороны хотя бы и принявших ее культуру, но покоренных народов? Да, но это делалось не с целью ограбить, унизить и растоптать, даже если какие-то народы долго сопротивлялись. Они не уничтожались, как были уничтожены и стерты с лица земли миллионы индейцев и племена великих цивилизаций. Но что же изначально позволяло народам России, в конце концов, не только принять ее культуру, но и желать ее развития? Это, конечно, то, – рассуждал Страдов, – что Россия все время была уязвимой и порой, словно бы, беззащитной. И выжить она могла только в братстве и дружбе со всеми своими бесчисленными племенами, образующими могучую Российскую державу. Императрица Елизавета любила принимать у себя представителей сотен народов, населяющих государство от западноевропейских границ до границ с Америкой. И ни один дерзкий подданный не был казнен по ее приказу – она вообще отменила смертную казнь, как была отменена казнь и в настоящее время. Но были «повинны смерти» все те, еще до Петра, при Петре и после Елизаветы, кто дерзнул нарушить покой государства. И даже цвет русской души – христиане. А почему?..» – «Потому что решили строить свой путь по примеру «пути европейского», – отозвался Дух Яви. – Я помню, как царь Алексей Михайлович, душой принявший «западный политес» и даже открывший светский театр, согласился с патриархом Никоном заставить переписать церковные книги, чтобы они совпали с греческим текстом, и креститься по-гречески, троеперстно. Тем самым, был задет русский код, и новый наследник престола Петр не пожалел сил, чтобы довести начатый отцом труд до конца: стал яростно прорубать окно в Европу!.. Я видел, как Сталин, покоривший Европу и принявший в империю с десяток ее народов, глядя на маску Петра в Монплезире, покачав головой, сказал: «Петруша, ты не дорубил!»
