Ужинали мы, как обычно, вместе, за одним столом, на кухне. Отец – справа от двери, наверное, по привычке: как раз напротив на стене висел телек. Правда, сейчас он был выключен, смысла включать не было. Мать – спиной к двери. Я – спиной к телеку и лицом к отцу.
Мать приготовила борщ – вполне себе наваристый и годный, только мясо жестковатое, хотя варилось часа два, не меньше. Если вообразить, что это старая говядина, то ничего еда. Хлеб был еще теплым – мама сама его пекла раз в два-три дня. Сметаны не хватало, но не всё же сразу…
Перед родителями тоже стояли полные тарелки, но, пока я наворачивал за обе щеки, оба не притронулись к еде. Сидели, улыбались немного смущенно. Я старался не замечать этих улыбок. Когда я встану из-за стола и уйду в свою комнату, мать аккуратно выльет содержимое их с отцом тарелок обратно в кастрюлю, а кастрюлю, как остынет, поставит в холодильник.
Я им как-то уже говорил, что не стоит ломать передо мной комедию. Я ж и так знаю, что есть они не будут. Но отец забормотал, что традиции надо соблюдать. Какие традиции? Семейные?
– А дни-то все длиннее, – нарушил молчание отец, поглядев в окно. Там, за полупрозрачными занавесками, над городскими высотками заходило красное солнце. Его расплавленный диск перечеркивали веретенообразные облака, небрежно размазанные по тускнеющему небу.
– Так апрель уже, – поддакнул я, вымакивая куском хлеба остатки еды.
– Теплеет, – вздохнув, сказала мама. – Скоро лето. Самое время для путешествий…
– Каких путешествий? – не понял я.
– Загородных прогулок, например, – прищурился отец.
Я уставился на него. Он не отвел взгляда, но улыбка пропала. Я хмыкнул:
– Как же я вас-то брошу?
– Ну так… Ты уже взрослый, шестнадцать лет…
– Не в этом дело, – отрезал я.
Вмешалась мама:
– Ты ведь все понимаешь, Тима, сынок. Рано или поздно…
– Скорее поздно, чем рано, – снова перебил я. – Вы тоже все понимаете. Мне еще рано уходить. Я понимаю, лучше это сделать летом, когда тепло, но так ведь лето еще не настало, верно?
– Верно, – согласилась мать.
– Вот и отлично. – Я тоже кинул взгляд за окно. Огненный шар удивительно быстро уходил за горизонт. Пора спешить. – Ладно. Чая не надо, я воды попью у себя в комнате. Пойду, зубы почищу…
Когда вышел из ванной, в темном коридоре наткнулся на мать. Вздрогнул.
– Ты чего, ма?
– Ничего, – смутилась та. – Ты дверь не забудь закрыть, хорошо?
– Не забуду, – заворчал я.
Прошел в свою комнату, включил лампу, осветившую привычный бардак: кучу книг на столе и кровати, полуразобранный радиоприемник, рацию и набор бит, ножей и ружье. Патронов к этому ружью найти больше не удавалось, хотя я облазил весь город.
