Пролог
Мир – сложнее, чем кажется. Он не плоский и не круглый. Он – слоистый. Бесчисленные реальности, миры, сны и кошмары наслаиваются друг на друга, как страницы гигантской, непостижимой книги.
И есть места, где эти страницы истончаются. Где сквозь бумагу проступают чернила с другой стороны. Эти места – Перекрёстки.
Они могут выглядеть по-разному: забытая лесная тропа, раздолбанный подземный переход в городе-миллионнике, старый мост через высохшую реку. А иногда – уютная кофейня с витражными стёклами, стоящая на стыке четырёх улиц.
В таких местах тонка не только граница между мирами, но и граница внутри нас самих. Наши сильные эмоции – ярость, отчаяние, гордыня, страх – не просто уходят в никуда. На Перекрёстках они могут застревать, наматываться на само место, как шерсть на колючку. Со временем они сплетаются в плотные, живущие собственной жизнью Узлы.
Узлы – это и есть то, что люди в просторечии называют нечистью, духами, призраками, тварями. Но, по сути, это сгустки одиночества, клубки забытых обид, тени несовершенных поступков. Они голодны. И тянутся к тому, что их породило – к людским душам…
Объявление было приколото к старой двери с витражным стеклом, на котором угадывались очертания кофейной чаши.
«В кофейню «По ту сторону чаши» требуется официант. Терпение, внимательность, отсутствие брезгливости. Оплата ежедневно».
Фраза «отсутствие брезгливости» вызвала у меня лёгкую оторопь, но мысль о том, что мне не придётся ждать зарплату месяц, перевесила. Я вошёл внутрь, и меня окутал самый божественный аромат: свежемолотый кофе, корица, имбирь и что-то неуловимое, древесное и уютное.
Кофейня была полна мягкого света и тихого шума голосов. За столиками сидели самые обычные люди: студенты с конспектами, парочки, шептавшиеся над кружками, группа деловитых мужчин. Ничего сверхъестественного.
– Вы по поводу вакансии? – раздался спокойный голос у меня за спиной.
Я обернулся. Передо мной стояла женщина лет пятидесяти с седыми прядями в тёмных волосах, собранных в строгий пучок. На ней был кожаный фартук, испачканный мукой. Она смотрела на меня внимательными серыми глазами, которые, казалось, видели всё и сразу.
– Агата, – представилась она. – Я здесь хозяйка. Вы Лиам?
Я кивнул.
– Работа несложная, – сказала она, протягивая мне второй, идеально чистый фартук. – Подавать заказы, убирать столики, следить, чтобы сахарницы были полны. Но есть правила. Запомните их раз и навсегда.
Она повела меня по залу.
– Во-первых, столик у большого зеркала в углу – всегда наготове. Во-вторых, некоторые наши посетители… своеобразны. Вы не задаёте им лишних вопросов, что бы они ни заказали, как бы ни выглядели – вы киваете и приносите то, что они просят. В-третьих, – она остановилась и посмотрела на прямо меня, – после полуночи вы ни под каким предлогом не спускаетесь в подвал. Там хранятся запасы. Я сама ими занимаюсь. Всё понятно?
