Лифт не работал.
Я еще пару раз нажала на кнопку, но, так и не получив отклика, понуро направилась к лестнице.
В каждой руке по несколько тяжелых пакетов, шатающийся каблук и настроение ни к черту.
Павел Владимирович, мой босс, требовал, чтобы его секретарь всегда была при полном параде. А это значит, что сейчас, навьюченная, аки ослик, я пешком карабкалась на десятый этаж в узкой юбке-карандаше и на неустойчивых шпильках.
Медленно, ступенька за ступенькой, пролет за пролетом. Через силу. И чем выше поднималась, тем яснее понимала, что отчаянно не хочу домой, потому что там все будет как обычно: бытовая рутина, домашняя работа, которая никогда не заканчивается, претензии и ворчание мужа.
На шестом этаже у пакета оборвалась ручка, и зеленые яблоки вывалились на лестницу. Одно упало в просвет между этажами и шлепнулось где-то далеко внизу, а остальные бодро покатились вниз по ступеням.
Тяжко вздохнув, я поставила уцелевшие пакеты на площадку и принялась собирать рассыпавшиеся фрукты. Кое-как распихала их по свободным местам и продолжила свой путь.
На девятом — у меня уже дрожали ноги, сбилось дыхание, началась одышка.
Давай, милая, еще немного — и ты дома. Счастье-то какое.
Дверь была закрыта.
Муж нажал кнопку домофона и на этом посчитал, что его долг исполнен, хотя я сразу предупредила, что у меня в руках тяжелые пакеты.
Я постучала носком туфли по косяку. В ответ – тишина. Постучала еще раз – результат тот же. Тогда, кое-как страхуя пакеты второй рукой, я сама нажала на ручку, потом просунула ступню в образовавшуюся щель и толкнула дверь. Открыла.
Стоило только переступить через порог, как на встречу мне вышел Николай.
— Чего так долго?
— Лифт не работает, — прохрипела я, с трудом опуская сумки на пол. Ноги гудели, спина, кажется, напрочь одеревенела, а ладони были изрезаны глубокими красными бороздами от ручек.
— Я имею в виду, почему так долго с работы шла!
— И тебе здравствуй.
Мою иронию он пропустил мимо ушей.
— Я жрать хочу, умираю просто.
Боже, пожалуйста, пусть он хотя бы что-нибудь приготовил. Умоляю. Согласна даже на пельмени.
Однако, пройдя на кухню, я увидела девственно чистую плиту. Зато в раковине стояла пустая кастрюля из-под супа. Не залитая и безнадежно присохшая.
Супа там, между прочим, было еще на два дня…
— Что купила? — спросил муж, заглядывая в пакеты, как ребенок, который жаждал получить что-нибудь вкусненькое. Увы. Там были макароны, крупы, большая пачка муки, молоко, картошка и те самые яблоки, которые раскатились по лестничной площадке. Еще буханка хлеба и батон.
