– Етишкино горнило! – Заорал гном и так треснул кулаком по стойке, что кружки подпрыгнули. – Брешешь!
– Не-а, – я продолжила невозмутимо сортировать флаконы перед носом низкорослого бойца. – Полстакана маханул.
– И не свалился?
Пришлось максимально загадочно приподнять бровь, уходя от ответа. Соврать гному себе дороже – узнает, уважать перестанет. А это значит, что тут же пойдет молва и клан горного народа в мою таверну ходить перестанет. Это сильно ударит по торговле, ибо пьют гномы так же часто, как зарабатывают ожоги в своих кузницах.
– Наливай! – уверенно заявил постоялец и пригладил огромную бороду.
Заинтересованные гости тут же подтянулись к стойке, с любопытством посматривая на смельчака.
Я улыбнулась. Выставила перед гномом кружку. Откупорила бутыль и щедро плеснула янтарное пойло в тару.
– Уверен? – На всякий случай уточнила я.
Гном кивнул и даже облизнулся, боязливо косясь на напиток.
– Тогда оплата вперёд.
– Чё вперед-то? – Возмутился смельчак. – А мож ты брешешь?!
– При тебе насыплю! – Пообещала я, протягивая руку за монетой.
Золотой перекочевал ко мне в карман, и я достала из-под полы заветный мешочек. Сбор был отменным, не зря С[о]ва гонял меня за травами всю ночь. В жизни не забуду, как носилась по буеракам, как провалилась в берлогу медведя (хорошо, пустую!), как промокла до нитки, попав под дождь. Не спорю, эта трава уже сто раз себя окупила, но сколько мучений пришлось вытерпеть!
– Ох, ведьма, гляди-и, – с улыбкой пробормотал гном. – Если обманешь…
– Тебя? Никогда! – Я тоже улыбнулась, сделала вид, что не заметила холодный блеск в глазах рудокопа, мстительно добавила в кружку ещё одну щепотку травы и подула на напиток. Пойло тут же забурлило. Надо же, обманывать у меня получалось всё лучше. Даже мне уже начало казаться, что я колдовством подогрела настойку, а не добавила туда заговоренную соль.
– На, употребляй. Когда обратно полезет, на улицу беги, а то Фая с тебя ещё серебрушку за уборку стребует.
– «Когда»? Даже не «если»? – Гном покосился на мелкую фею, гордо восседавшую на моем плече, поднял взгляд к потолку (видимо, подсчитывал возможные убытки) и с тревогой посмотрел на двери.
– Точно. «Когда».
– Не побегу, – неуверенно пробасил он, выдохнул и залпом выпил содержимое.
На таверну опустилась благоговейная тишина. Лишь потрескивал огонь в камине, да шипел жир, падая на угли с жарившегося на вертеле кабанчика.
Гном крякнул. Постучал по грудине пудовым кулаком и неожиданно писклявым голосом протянул:
– Норма-ально пошло…
– Мужик! – одобрительно закивали зеваки.
