Канбран, 537 год новых летописей
У смерти всегда одно лицо.
Каждый представляет ее себе по-разному, каждый по-разному описывает, но ее пугающий пустой взгляд, пробирающий до самых глубин, тот самый неестественный холод, едва ли кто спутает. Многие боятся взглянуть на нее, стараются не замечать, заглушить ее шепот смехом, однако напрасно. Смерть невероятно терпелива. Она дожидается каждого и каждый всегда попадает в ее леденящие объятья. Быть может, вечную жизнь, как и вечное торжество жизни, было бы настоящей утопией – смелой фантазией, едва ли соприкасающейся с реальностью.
Ждут ее или нет – смерть все равно приходит. Иногда она скалиться лицами безнравственных подростков, которые опьянели от безнаказанности, иногда ехидно ухмыляется мордами диких существ, но в этот раз смерть выбрала себе самое диковинное обличие. Вперемешку с кровью и гноем она расползалась, столь быстро и незаметно, что каждый с ужасом озирался на соседа или случайного прохожего. Каждый мог быть ее слугой и каждый непременно умрет. В один миг вся прежняя жизнь, все прежние стремления потеряли всякий смысл – смерть выпотрошила их, оставив на прощание тем, кто пока был жив, лишь страх.
Наверняка нашлись и те, кто не стал ждать прихода смерти, и сразу избавили себя от необходимости жить. Феатур не сомневался в этом, однако сам до сих пор не мог перейти эту невидимую черту. Даже сейчас, когда смерть буквально сидит рядом с ним в одной комнате, когда он потерял все, чем дорожил, все что любил, все ради чего жил эти несколько лет, его затуманенный лихорадкой разум отказывался делать последний шаг. Какая-то глупая, совершенно слепая и бессмысленная надежда все пыталась его остановить.
Критическая ли часть разума или все же отчаяние подсказывали Феатуру, что все это бесполезно. Теперь точно бесполезно. Эта зараза оказалась хуже всякого ночного кошмара, она везде или скоро будет везде, но куда страшнее, что пропал всякий смысл. Уже лично для Феатура. Лекарства нет и не известно получиться ли его вообще создать. Где и у кого просить помощи, если смерть в лице этой болезни пирует, забирая все новые жизни? И главное – как хотя бы доживать те отведенные дни, когда мертва та, кого Феатур любил больше всего. Его самая любимая женщина, его супруга. Она лежала тут, в этой же комнате, но только рядом – на кровати. Сейчас она выглядела не так красиво, как раньше. Хотелось бы верить, что все это просто страшный сон – настолько сильно сознание отказывалось принимать эту правду.
В одном смерть все же милосерда – за ее гранью уже не будет ничего. Всякое страдание, радость и влечение присуще лишь живым и для живущих. Тогда как объятья смерти подобны оковам. Даже тут ее присутствие сильно – весь дом как будто замер в предвкушении новой гибели. Пусть Феатур пока что лишь в лихорадке, подобное только вопрос времени. Сейчас он не боец и не способен дать чему-либо отпор, хотя понимает – умирать он будет особенно долго и мучительно.
