Снег медленно кружил в воздухе, подобно танцующим серебряным духам, устилая крыши домов мягким, сверкающим покрывалом. Он ложился ровным слоем, приглушая звуки и создавая иллюзию спокойствия. Запах свежести зимнего вечера, пропитанного лёгкой сладостью морозного воздуха, проникал даже через плотно закрытые окна. Этот аромат смешивался с запахом дыма из каминов, проникавшего сквозь узкие дымоходы, словно невидимый призрак тепла, призванный защитить жителей города от хаоса внешнего мира.
Каждый дом в этот вечер горел уютными огоньками, будто бесчисленные маяки, указывающие путь странствующим душам. За их окнами золотистые отсветы гирлянд и свечей мягко колыхались, отражаясь на стекле, словно пытаясь убедить прохожих в радости, наполняющей эти стены. Был канун Рождества – время, когда люди, даже самые несчастные, старались выглядеть лучше, чем они есть на самом деле. Это была ночь масок, за которыми скрывались истинные лица.
В уютной, но излишне украшенной гостиной дома номер 47 по Уиллоу-стрит семья Милдонов готовилась к праздничному ужину. В комнате витали запахи корицы, свежей хвои и жареного мяса – ароматы, которые могли бы согреть сердце, если бы не было этой гнетущей нотки чего-то неопределённого. Убранство гостиной поражало своей торжественностью, граничащей с излишним блеском. Ёлка, увешанная стеклянными шарами и гирляндами, поблёскивала в свете камина, а серебряный дождик свешивался с её ветвей, напоминая сосульки, готовые вот-вот растаять в тепле.
Стол в центре комнаты был накрыт красной скатертью с золотыми узорами, которые поблёскивали, словно вызов времени и обыденности. На столе громоздились праздничные блюда: запечённая индейка с золотистой корочкой, источающая густой аромат специй, карамелизованный картофель с сахарной глазурью, тёплые булочки с корицей, запах которых тянулся по всему дому. Однако среди этого великолепия ощущалось что-то неуловимо тревожное, словно за каждым блестящим украшением скрывалась тень.
Во главе стола сидел глава семейства, мистер Генри Милдон. Его широкое лицо с мясистым подбородком выглядело как вырезанное из камня: неподвижное и лишённое эмоций, словно маска. Серые, холодные глаза были направлены на пустую точку перед собой, а складки на его лбу намекали на внутреннее напряжение, тщательно скрытое за искусственным спокойствием. Тёмно-зелёный свитер с узором оленей был скорее удобным, чем праздничным, но он не мог скрыть его усталости. Генри излучал не столько авторитет, сколько подавленное раздражение, едва удерживаемое на грани приличия.
