— Бабушка, что ты натворила!
Второй раз подряд Пашку привёл в чувство крик Анастасии.
— А неча было лапать тебя, — грозно ответила Ильинична внучке. — Я его, супостата, предупреждала.
— Да где он лапал?! Он же без сознания был! — возмутилась девушка. — Вот что ты сделала?
— Гнома-похабника, — хохотнул Лексеич. — Ну Ильинична, ай, молодца! А я уж, грешным делом, думал, ты совсем сноровку потеряла.
— Анастасия, ты не истери тут! Я почём знала, в сознании он али нет. Гляжу, уж навалился совсем! Того гляди ляжет. Вот где его одёжа, спрашивается? Я чё подумать должна?
— Чё, чё?.. — передразнила внучка. — А посмотреть сперва? Нет, сразу заклятьем. А до него ведьмы добрались, вот «чё»!
— А ну, докладай! — приказала грозно старуха, и Анастасия принялась сбивчиво рассказывать то, что студент уже и так знал.
Пашке надоело лежать. Какое заклятье? В нём вот энергия бурлила непонятная. Жизнь красками играла. Пашке хотелось развлечений, он сел и с удивлением уставился на стоящих рядом с телегой. К Саньку и Анастасии добавились Лексеич и Ильинична. Все они были заняты разглядыванием его персоны. Старик при этом откровенно потешался, Ильинична взирала возмущённо и слегка сконфуженно, Санёк и Анастасия с ужасом.
Баринскому лицо уфолога не понравилось совсем: что это он на него так смотрит, словно у Пашки головы нет? Студент перевёл взгляд на себя и резво вскочил на короткие ножки.
— Это что за ёк-макарёк? А? Это… — он быстро осмотрел себя со всех сторон и даже, изловчившись, выгнулся назад. — А чё это со мной? А? А чё ноги-то такие? — Он поднял взгляд на остальных. — Чё происходит, я спрашиваю? — Пашка вытянул вперёд короткие руки покрытие рыжими волосками и замер, шевеля пальцами. — Писец… Северный зверёк напал…
— Паша, ты, главное, не волнуйся… — успокаивающим тоном проговорила Настя. — Бабуля сейчас всё исправит.
— Какой хрен тут исправишь?! — возмутился Пашка. — А ты чё здоровая такая стала? А сиськи у тебя ничё. Хорошо торчат.
— Павел… — укоризненно произнесла девушка.
— Ха, студент! — развеселился Лексеич. — Режь им правду-матку.
— А ты чё, старый хрыч, радуешься? — повернулся к нему Пашка. — Думаешь, я не слышал, как ты всю дорогу на кочках пердишь?
— Не… — сконфузился Лексеич, — не всегда, конечно. Иногда так…
— Бабушка, — Анастасия умоляюще взглянула на старуху, — с этим надо срочно что-то делать!
— А чё делать?.. — Ильинична задумчиво посмотрела на Пашку. — Всё равно прям сразу не получится. В сердцах же…
— Я так три дня самогон пил, — радостно сообщил Лексеич.
— Где пил? — оживился Пашка. — Тэк-с… А чё телега такая высокая стала? Вы чё, рессоры подняли?
