Виталий, как обычно, сидел за столом перед ноутбуком. Проводить вечера именно так его вынуждала выпускная квалификационная работа, которую он писал уже третью неделю и до сих пор никак не мог закончить. Причина была отнюдь не в отсутствии идей или знаний, скорее наоборот – и того и другого имелось слишком много. Работа была посвящена падению Западной Римской империи, а этот вопрос всегда особенно интересовал Виталия. Почему держава, под властью которой проживала четверть тогдашнего населения мира, не смогла справиться с ордами примитивных дикарей-варваров, что раньше разбивались о ее непобедимые легионы, как волны в бурю разбиваются о скалы? Как цивилизация, построившая величественные города, форумы, храмы и амфитеатры, потерпела поражение от племен, живших в землянках и хижинах? «Основными причинами кризиса в Западной Римской империи были…» Нет, ну даже разложение рабовладельческого строя не могло сказаться так фатально. Падение нравов? А вот это – да.
Римляне того времени сильно отличались от тех, что когда-то покорили огромную территорию – от холмов северной Британии до жарких пустынь Аравии. И не просто покорили – принесли туда цивилизацию. Как говорил главный герой незабвенного фильма «Гладиатор»: «Рим – это свет, а весь остальной мир – тьма». Так оно и было тогда. Недаром века, последовавшие за падением Рима, называют темными. Но те, последние римляне уже не могли нести цивилизацию кому-то еще. Они не могли даже сохранить ее для себя – только пользоваться ее благами. Ну и в итоге поплатились за это. Можно ли было что-то изменить? Наверное, можно. И были те, кто пытался.
Виталий вытер пот со лба. Флавий Аэций… Победитель Аттилы, тот, кого историки назовут «последним из римлян». Если бы не он, Рим пал бы еще раньше. И, как знать, возможно, не пал бы вообще, если бы великий полководец не был предательски убит своим императором.
Виталий поднялся из-за стола и закрыл ноутбук.
– Пойду лучше дочитаю «Записки о Галльской войне», – решил он. – Заодно и латынь потренирую.
В отличие от многих сокурсников, он отнесся к изучению, казалось бы, малополезного в современном мире языка с усердием и потому мог практически свободно писать, читать и даже говорить на латыни. Чем с радостью пользовался, знакомясь в оригинале с творениями римских авторов. Кроме того, в дополнение к латинскому он решил освоить древнегреческий, что стоило ему немалых усилий. Зато теперь Виталий мог на языке оригинала читать труды философов Эллады, которые тоже его интересовали. Хотя не так сильно, как все, связанное с Римом.
