Глава 1
Предзимье
Травушка принарядилась инеем ровно заневестившаяся девка в праздничный убор. Стужа жалела её – не потоптать бы! – и шла осторожно, берегла хрупкую красоту. Выглянет Дневное светило, согреет землю-матушку, и заплачет осока горючими слезами, стыдливо скрючится, пряча нагое тело, а там и вовсе сгниёт. Потому поршеньки ступали по тропке ровно, один пред другим, и глядела девица на них только, а не по сторонам. За то и поплатилась: самую малость до колодца оставалось, когда путь преградил молодец. Да какой! Высок, статен, кудри златые, речи дерзкие! Одна беда, что не по её, не по Стужину честь эдакий жених.
- Что ворон считаешь, Студеница? – засмеялся он, небрежно отталкивая девку с тропки. – Доброму человеку пройти не даёшь.
Стужа пошатнулась, тихонько хрустнула под кожаными поршнями заиндевевшая трава.
- Добрый бы сам с дороги отошёл, - процедила она.
- Чего говоришь?
А что ей сказать, девке непутёвой? Чтоб Студеницей не обзывал? А кто она, коли не Студеница? Родилась едва ли не холодной, повитуха с того света вынула, заставив наново забиться крошечное сердечко. Чтоб не дразнился? Так все дразнят, от мала до велика! Уродилась девка на свет таковой, что лучше бы вовсе не рождалась: хворобной, бледной, слабой. От самого малого сквозняка норовила в Тень отправиться, а как в лета вошла, так и вовсе хоть плачь. У иных девиц коса в руку толщиной, щёки румяны, очи чёрны. А Стужа что? Мышь полевая: три мшистых волоса да в четыре ряда, глаза серы, уста что две тонких ниточки.
- Ничего…
Стужа поправила коромысло на плече и двинулась дальше. Да не тут-то было! Молодец обогнал её, оперся локтем о колодезный навес.
- Что, по воду?
Стужа не ответила. И без того ясно, что не по грибы, а коли нет, так и объяснять без толку.
- Баньку небось топите?
- Ну топим.
Вот же пошутил Старший Щур, награждая семью эдаким сыном! Красив Людота ровно княжич, а глуп как полено. Баньку-то перед закликанием Мороза в каждом дворе топят. Как иначе-то?
- А опосля к праздничку готовиться станете? Батюшка избу угольком окурил? Матушка тесто на пироги поставила?
Могла Стужа сказать, мол, кому матушка, а кому и мачеха, но к чему? Людоте до того и дела нет, к другому ведь разговор ведёт.
- Ты, коли спросить хочешь, когда Нана без присмотру останется, так и спрашивай. А то ходишь вокруг да около, работать мешаешь.
Стужа зло накинула ведро на крюк и скинула в колодец. Ворот скрипнул, закрутился… Но заместо плеска раздался такой гул, что уши заложило. Девка перегнулась через сруб поглядеть. Первые заморозки едва опустились на деревню, быть не может, чтобы вода заледенела.
