Май 1774 года от Сошествия Праматерей
Герцогство Южный Путь
Двое суток на борту шхуны Хармона Паулу терзала тревога – налетала вспышками, как лихорадка, лишала аппетита и сна. Но когда он ступил на берег в Южном Пути, в приозерном городке, где оставил свой обоз, на душе сразу стало спокойнее. Все, кто мог знать тайну Предмета, остались по ту сторону озера, а торговца окружили привычные места и давным-давно знакомые люди. Светлая Сфера, обернутая в рубаху, мирно дремала за пазухой торговца и больше не буравила ему брюхо мрачными предчувствиями.
Хармон нашел обоз в полном порядке. Снайп с Луизой успели поторговать в отсутствие хозяина, и дезертир передал Хармону выручку. Вихоревы дети подскочили с расспросами к Полли – она успела полюбиться им за недолгое время знакомства. Доксет подкрался к Хармону с осторожным вопросом:
– Хозяин, как оно сложилось-то, заработали монетку?.. – и Хармон тут же понял, что оставленные Доксету четыре агатки тот уже благополучно пропил.
А Луиза со своей крестьянской обстоятельностью спросила:
– Почем вышла шерсть? Сколько вы прикупили? А мешки где – еще с корабля не сгрузились?
«Какая шерсть?» – чуть не брякнул Хармон, но тут вспомнил: а и вправду, шерсть! Каждую весну, бывая в Уэймаре, Хармон закупал пару пудов роскошной ориджинской овечьей шерсти, что доставлялась кораблями по Морю Льдов и Торрею. Она выходила почти вдвое дешевле против той, которую купцы Южного Пути везли сушей. Переправив овчину через озеро и проделав сотню миль на юг в телегах, Хармон продавал ее в Альмере и выручал на этом неизменный десяток елен. Но в этот раз он напрочь позабыл о шерстяной ярмарке!
Торговец непроизвольно потеребил Священный Предмет, спрятанный под кафтаном, и ответил Луизе:
– Ярмарка гнилая в этом году – на Севере овечий мор или что-то такое. Овчины мало, и вся дорогущая.
– Так, может, и следовало прикупить? – прицепилась Луиза. – Коли овцы дохнут, шерсть растет в цене. В Уэймаре подорожала вдвое, а в Альмере, глядишь, и втрое вырастет.
– Говорю же: мало ее, и гнилая какая-то. Всегда снежная, а теперь – серая, да с желтизной, как рубаха нестираная. В Альмере такая и даром не нужна. – И, заранее перебив дальнейшие расспросы, торговец добавил: – Но это не беда, я взял кое-что получше шерсти.
С тем он извлек на свет верительную грамоту с графской печатью. Люди сунулись поглядеть. Памятуя о том, что Джоакин пусть и скверно, но умеет читать, Хармон лишь махнул бумагой перед его носом, зато Вихорю с Луизой и Снайпом дал изучить ее как следует. Они все равно ни слова не поймут, но рассмотрят печать и сообразят, что дело важное. Так и вышло: все трое уважительно покивали и перевели на хозяина вопросительные взгляды.
