Хутор Золотнеев и село Заглыбье Чернобыльской Зоны Отчуждения, расположенные у границы с Беларусью, были уничтожены, стёрты с лица земли, в следствии дезактивационных работ после аварии на ЧАЭС. Странно конечно всё это. Ведь остальные сёла в округе не были сильно затронуты. Хотя – это Зона. А в Зоне нет ничего странного, только необъяснимое…
В одной из уцелевших хат, на хуторе Золотнеев, после катастрофы обосновался торгаш Вадим Сидоров – прапорщик на пенсии, мужичок невысокого роста, лысоватый, с короткими, кривоватыми ногами и такой же походкой, небольшим пузом и возрастом за шестьдесят. Место было идеальным – благодаря близкому расположению к границе, бизнес пёр как на дрожжах – проблем с её пересечением, ассортиментом товара и его разнообразием не было. Интересный факт, что сама АНУ – Академия Наук Украины имела большой интерес к его деятельности совместно с ВГУ – Вооружённой Гвардией Украины. Тем более, что половина служащих «шишек» в ВГУ (если не больше), на границе с Беларусью были его давними знакомыми. Ну а недруги к нему особо то и не лезли, хоть их и было не мало – боялись, ведь связи у него не хилые. Как говорил товарищ майор, его давний друг, Стульчак Тарас Фёдорович – "Вадик, ты же сучара склизкая: всегда знаешь, кому жопой повернуться, а к кому быстрей нагнуться, чтобы жить и не тужить, ахаха!" – подстёгивал его приятель, от чего круглая, небритая рожа Сидора наливалась лиловым цветом, будто баклажан, но хитрый прапор молчал, и не смел перечить, а то себе дороже выйдет. Ведь Стульчак и притащил Вадика в армейку, после своего повышения, на должность начальника ГСМ в звании прапорщика, где Сидор жил не тужил, пока его пухлую задницу не вышвырнули с тёплого насеста за слишком огромную недостачу солярки и прочих материалов – с жиру добесился…
Про то, что в Зоне можно нехило обустроиться, Вадик думал давно. На новом месте, в достаточно просторном зале уцелевшего дома, Сидоров обустроил всё быстро – отодрал свисающие куски старых обоев, вычистил весь хлам и мусор, закатал стены и потолок тёмно-серой матовой краской, убрал прогнившие трухлявые половые доски и забетонировал всё это дело. После провёл свет – поставил бензиновый генератор на улице, сделал для него защитный металлический короб на замке – от дождя, грязи, и сталкерской мрази – чтоб не спи…дили. Протянул провода (перед этим убрав их соответственно в противопожарную термоизоляционную гофру) от генератора к обычной, шестидесяти ватной лампочке в чёрном советском патроне, источающей жёлтый свет. Разместил её на потолке, немного позади своего рабочего места, в центре помещения и закрепил всё это дело на пару гнутых гвоздей под потолком – вуаля, да будет свет! Благо, проблем с горючкой не было – старые, а постепенно и новые, связи подгоняли всё необходимое в нужный момент: еду и сухпайки, вещи первой необходимости и медикаменты, бензин, оружие, патроны, военную форму, гражданскую одежу и много чего ещё. От списанного старья, просроченной еды и шмоток в плачевном состоянии, вплоть до новеньких (скорее всего тоже, списанно-ворованных) образцов различного оружия, военной униформы и новых, сшитых специально для сталкеров комбезов! Да, шили специально для сталкеров прямо в армейке, как рядовые духи (за бесплатно), так и некоторые деды, которые, в основном контролировали процесс, но иногда и шили тоже. Они придумали свою систему – запрягали чмошников, поручая им свою работу, и брали с них определённую сумму, взамен не трогали, оставляя их в покое, а сами были на рассосе всю оставшуюся службу. Проектировкой комбезов занимались особо умные рядовые-очкарики (по каким-то причинам не избежавшие службы) совместно и под контролем прапорщиков с сержантами, а салаги тестировали их, скажем так, в краш-тестах – испытаниях в непогоду, рукопашном бое, на марш-бросках, стрельбищах и так далее. Специальные материалы, для фирменных комбезов, разрабатывали и поставляли УВЛовцы – Учёные Военных Лабораторий. Нахождение баз УВЛ было строго засекречено, и никто не знал их расположение, кроме определённого круга лиц, в основном из вышестоящих и главнокомандующих.
